Последнее предупреждение
Шрифт:
Дурачок, – Сид печально улыбнулся, немного помолчал, словно взвешивая, как все могло бы быть. – Глупенький дурачок, – с сожалением повторил он и пояснил: – ведь для большинства власть имущих важны идеи, а не стоящие за ними люди, а у Ордена, к которому он принадлежал, власть была. Немалая, хоть и не совсем политическая, но это детали. Наш гипотетический юнец предпочел этого не видеть. Идиот вдвойне.
Они остановились. И Сид не без сожаления закончил свою быль:
– Реальность быстро сбросила с него розовые очки – и наказала за промедление. Причем, так, чтобы запомнил. Конец истории вышел вполне сказочным, но, к сожалению,
Люк подождал немного, а потом не удержался и лихорадочно спросил:
– О ком вы рассказали? О моем отце? Или о Вейдере? Или... о себе?
Но Сид и не думал удовлетворять любопытство своего юного слушателя.
«А ведь, по сути, я рассказал Люку правду, хоть и о многом умолчал. Помимо кризиса отношений Падме и Энекин оказались по разные стороны баррикад. Он был на задании. Очередном. Она в столице, на восьмом месяце беременности. И в водовороте политических игр. В тот самый момент, когда я собирался распустить Орден и присвоить себе пожизненные полномочия Верховного Канцлера.
Благие намерения иногда приводят к противоположному результату.
Он – выдавая государственный секрет любимой, хотел как лучше. Просто предупредить, чтобы никуда не вмешивалась. А еще лучше – уехала бы на Набу. Манипулировать ее сознанием, внушив определенную тревогу, тогда казалось несколько нечистоплотным. Энекин бухнул правду и улетел на задание.
Тревога за партнера толкнула Падме к Кеноби: ей казалось – она спасает Галактику и мужа. В ту минуту она точно не думала, что Кеноби поднимет меч на своего ученика. А вполне вероятно, что и сам Кеноби не думал об этом... Он направился к Мейсу и получил задание обезвредить бывшего ученика, пока Совет джедаев попробует добиться от Сената – отстранить от власти ситха.
И наш государственный переворот пошел по самому кровавому сценарию.
Итогом той «чистоплотности» стали: беспорядки в столице, выстрел с орбиты по Храму джедаев, смерть Падме, и...
Энекин...
Узнавший на собственной шкуре, что форсъюзерам можно купаться в лаве. И ставший на несколько лет подопытным образцом научных экспериментов Зейна Линнарда.
Но знать подробности мальчику пока рано».
– Мы победили. Конец. А кто – слушал молодец, – загадочно отозвался Сид, внезапно напомнив Бена Кеноби. И почему-то при этом посмотрел в сторону. Люк обернулся и тут же увидел черные доспехи. «Друг Энекина» неторопливо подошел и остановился в трех шагах, молча рассматривая колоритную парочку. Вне всяких сомнений, он отлично слышал конец разговора.
«Попался», – сожаление, страх и дикое чувство неловкости. Стыда. Да, ему стыдно за то, что он сплетничал за спиной у cвоего «попечителя».
– Я думаю, что тебе стоит пойти в свою каюту, мой мальчик, – отозвался старик, как-то странно улыбаясь. По контрасту с ним, Вейдер был мрачен и не проронил ни слова. Только слегка качнул головой – иди, мол. Оттого Люку стало еще муторней. Однако он твердо решил продолжить этот разговор при первой же возможности. «Сказочник» явно многое знал. Было бы преступлением упустить шанс услышать то, чем он хотел поделиться.
– И когда ты собирался мне рассказать? – как только Люк скрылся из вида, Император тут же перестал улыбаться.
– При случае.
«Полагаете, я мог бы такое скрыть?»
«Боюсь, теперь мне сложно тебе верить. Называется –
– Как мне исправить положение?
– Если бы я знал ответ, диалога бы не было, – Дарт Сидиус раздраженно откинул со лба капюшон. – Ты давно вырос, бывший ученик. Дозрел до собственного пути: и ожидаешь готовых ответов?
– Я ценю ваше мнение.
– И как ты это делаешь? Скрывая и утаивая? Оберегая старческую психику? – Император рассмеялся дребезжащим смехом. – Странно: скажи, я перегибаю палку?
– Вы нервничаете.
– Глупости! – пожалуй, вышло слишком экспрессивно. Нервничаю? Г-м-м... Вейдер улавливает направление эмоций, но заблуждается в их истоках. Пожалуй, Лорда следует просветить: иначе комедия вообще потеряет свой колорит. – Согласен, меня пугают перемены. Для этого есть свои причины – помимо возраста. Но слабости СВОЕЙ позиции я все же учел. И извлек массу уроков из твоего демарша, – как политических, так и личностных. А вот ты: боюсь, ты хочешь усидеть на двух стульях одновременно. Изменить некоторые аспекты отношений, не трогая остального. Изменить государство, – и считать его прежней Империей. Скажи, и кто тут занимается самообманом?
– Боюсь, мне уже нет оправдания.
– Оправдания – оставь для мальчишки. Понадобятся. Теперь поймешь, как трудно было твоим учителям.
– Это жестоко, Император.
– Как говориться, «долг платежом»: поверь, я даже рад, что ты пошел другой дорогой. Разнообразие – не всегда конфликт. Однако, сделав шаг по этому пути, ты сразу завел массу секретов. К тому же, – каких! – Вейдер, все это отнюдь не мелочи: и слабо сочетаются с декларациями о преданности. Ты знаешь, что я ситх. Я мог бы выпотрошить твое сознание, высветить все темные закоулки, посмеяться над страхами. Ты ведь тоже не без греха. Я мог бы: но тогда это было бы насилием, не партнерством.
– Я всегда вас уважал.
– Общие фразы, без всякой конкретики. Через двадцать лет нас настиг кризис доверия. Я ошибся, просчитывая твои действия. Это минус мне, как руководителю. Но ты: Энекин, что было, то было. Скажи: я кажусь тебе предателем?
– Император, ну при чем тут:
– Вейдер, я политик. Я сознательно, хладнокровно и лицемерно врал большую часть сознательной жизни. Причем – без особых угрызений совести, потому что таковы правила. И, как эксперт в данной области отношений, скажу: лучше построить отношения на прочной лжи, чем на идеализированной полуправде. Потому что в первом случае ты хотя бы не обманываешь СЕБЯ. Естественно, стопроцентная искренность – явление серии «простота хуже воровства», но, начав искажать реальность – серьезно искажать, особенно для чьего-то гипотетического блага, – ты сам ухнешь в яму самообмана. Разве я не прав?
– Вы лишь используете информацию в собственных целях.
– Покажи, кто делает иначе. Ты что, ожидал, что Дарт Сидиус отрастит крылья и начнет играть оскорбленную невинность? Прости, не мой профиль. Это – больше по нраву джедаю Кеноби: слышал, он как раз очень удачно воскрес. Пусть освежит у тебя в голове некоторые догмы.
– Сомневаюсь, что мне еще нужны его глупости.
– «Глупости» – это два падения в одну грязную яму. Не буду напоминать о твоих прошлых промашках, – ты и сам все прекрасно знаешь. Уразумей только одно: полуправда – по сути, тот же призыв к конфронтации. Скажи, тебе очень нужен подобный опыт?