Последнее Рождество
Шрифт:
Малфас наблюдал, как Лиллиана зашла в дом. На самом деле, ему хотелось отправиться следом и проверить, насколько надёжно её запер отец.
Только это навлечёт на них обоих неприятности. Всю прелесть которых он ощутил, когда вернулся на крышу, где его ждал Офелес с кучей соломы.
– Ты не догадался принести мне воды, верно?
– Э-э...
Офелес рассмеялся.
– Забудь. Я просто подшучиваю над тобой.
– Он хлопнул Малфаса по спине.
–
Когда это они успели настолько сблизиться, что старик прикасался к нему так по-дружески? Его должен пугать сей факт. Но, как ни странно, Малфасу нравилось.
Малфас вернулся к работе. Но через несколько минут замер, осознав, что Офелес пристально смотрит на него.
– Что-то не так?
– Когда ты собираешься просить у меня руки моей дочери?
Малфас, опешив, моргнул. Потом снова.
«Я правильно услышал вопрос старика?»
– Прости, что?
– Я не дурак, парень. Иначе, зачем кому-то из тебе подобных столько месяцев ошиваться здесь? Я знаю, на что ты способен. И могу только представить дворец, который ты называешь домом. Зачем тебе отказываться от палацев и оставаться в моем сарае?
«На это сложно ответить».
– Я не живу во дворце.
– Честно говоря, его жилье было ненамного лучше сарая.
– Ты полубог.
– Чей отец ненавидит его.
– А что с матерью?
– Не знаю. Возможно, мертва. Скорее, надеюсь на это.
– Малфас не знал, почему доверяет старику. Это так не похоже на него - делиться сокровенным. С другой стороны, он привык говорить об этом Лил. Возможно, дерзкая открытость стала следствием того, что он рядом с ней. Это имело столько же смысла, как и любое другое объяснение.
– Ты ненавидишь свою мать?
– Нет. Это слишком сильные эмоции для существа, которого я никогда по-настоящему не знал. Мне она безразлична. Она бросила меня отцу, а потом продолжила жить своей жизнью, словно меня не существовало.
– Твоему отцу было не просто.
– Не совсем. Он поручил моё воспитание одной из своих жриц. Но, по крайней мере, навещал время от времени.
– В основном, чтобы убедиться, что Малфас не поддался своим демоническим корням. Или, в противном случае, наказать сына.
Малфас точно ненавидел своего отца. И отрицать этого не мог.
– Значит, у тебя никогда не было семьи.
– Утверждение, а не вопрос.
– Теперь она у меня есть.
– Признание бездумно сорвалось с губ.
Малфас ожидал, что Офелес рассердится на него за такие слова. Но вместо этого старик по-доброму улыбнулся ему.
– Так вот почему ты не уходишь?
– Мне нравится быть частью чего-то.
– Кроме войны и армии, где он стоял особняком от своих солдат. Те завидовали званию и возмущались тем фактом, что его отец –
бог. Малфасу всегда казалось, что рядом с подчинёнными у него на спине
Здесь ему нет нужды постоянно защищаться. Ни Лил, ни Офелес не отпускали злобных замечаний или завуалированных в комплименты оскорблений.
– Итак, я снова спрашиваю тебя… каковы твои намерения в отношении моей дочери?
– Я бы с удовольствием взял её в жёны. Не было бы для меня большей радости.
Офелес улыбнулся.
– Тогда тебе следует спросить у неё. Лучше раньше, чем позже.
Это легче сказать, чем сделать. Малфас жил в страхе, что Итзэль или кто-то другой придёт искать его. Представить страшно, что они сделают, если найдут его здесь.
С ней.
Для людей это обернётся катастрофой. Особенно, если собратья-демоны поймут причину, побудившую его бросить всё.
Лиллиана.
С ней расправятся мгновенно. Даже ради того, чтобы заставить Малфаса вернуться домой. Лисиа убьёт её из чистой ревности. Хотя между ним и демоницей нет никаких настоящих чувств. Из чистой злобы и уязвлённого самолюбия она захочет оторвать Лил голову.
«Тогда я прикончу стерву. И буду надеяться, что прежде Лисия не убьёт мою любимую».
«Даже не думай об этом. Твой вид проклят богами. Им не положено влюбляться и… чинить крыши. Ты воин, а не фермер».
И все же, эта маленькая ферма принесла ему больше счастья, чем Малфас мог вообразить.
«Где мне найти сил, чтобы уйти? Оставить её?»
Движение внизу привлекло его внимание. Лил шла к колодцу за водой. От её вида в бледно-зелёном платье у него сердце учащённо забилось. Она самое прекрасное создание на свете.
«Женись на ней».
Офелес прочистил горло.
– Ты знаешь Фолоса?
– Морщинистый жалкий бродяга с деревни? Я пару раз с ним виделся.
– Он просил у меня руки Лилли.
Малфас застыл, ощущая знакомую ярость, пускающую корни в душе. Вспышка жара пронеслась по венам, достигая глаз, меняя их цвет.
Офелес отпрянул.
– Я отказал ему.
– Хорошо.
– Малфас услышал сталь в собственном голосе, которая не предвещала ничего хорошего для других.
– Я не хотел расстраивать тебя, Калеб. А рассказал об этом лишь для того, чтобы ты понимал, она привлекла не только твоё внимание, но и других.
«Все они могут поцеловать меня...»
– Калеб?
– голос Лиллианы прорвался сквозь пелену сознания, словно она почувствовала ход его мыслей.
– Да, любимая?
– окликнул он её.
Она послала ему воздушный поцелуй.
– Хотела, чтобы ты знал, я по тебе скучаю.
Этот жест…
Словами не передать, что он с ним сделал. Заставил почувствовать. В этом и сокрыта её истинная красота. Лиллиана могла ослабить его одним лишь взглядом. Хорошо, что никто другой не мог так легко сделать его столь беспомощным.