Последнее Рождество

Кеньон Шеррилин

– Мне стоит бояться?

Нежность испарилась из необычных глаз.

– Да. Следует. Я очень опасное чудовище.

– А я нет, Калеб. И верю, вы сдержите слово и не причините мне боль.

Он скривился

– Ужасное имя.

– Имя красивое, как и вы. На самом деле, оно моё любимое.
– Откинувшись назад, она сморщила нос.
– А у вас есть любимое имя?

– Лиллиана.
– Едва слышный шёпот потряс её, и судя по ошеломлённому выражению лица, Калеб разделял эти чувства.

Прочистив

горло, он перевёл взгляд на своё оружие.

– Могу я попросить ещё об одном одолжении?

– Конечно.

– Не могла бы ты передать мне мой меч?

Это совсем не страшно.

«Неужели я так сильно его разозлила?»

– Могу узнать зачем?

– Нужно его почистить.

– О...
– Лиллиана заколебалась, наконец, осознав, сколько крови на нём.
– Это была великая битва?
– Или он забрал жизни многих невинных? Дрожь страха и трепета пробежала по телу.

«Неужели я помогла кому-то, кому не следовало помогать?»

Калеб протяжно выдохнул.

– Это была ужасная битва.

– Как вы выжили в ней?

Фыркнув, он показал на пропитанную кровью повязку.

– Я ещё этого не сделал.

Она подтащила к нему тяжёлый меч.

– Не думаю, что ваши раны смертельные.

Лёгкая улыбка изогнула красивые губы.

– Я боюсь не смертельных ран, мышонок. Меня прикончат бессмертные.
– Он взял меч из её рук и, воспользовавшись куском повязки, протёр лезвие.

– С кем вы сражались?

– Не с людьми. Успокойся. Обычно я не обращаю внимания на тебе подобных. У меня есть добыча получше, которую я предпочитаю убивать... тех, кто может дать достойный отпор.

Лиллиана не знала, успокоили ли её его слова или усугубили ситуацию.

– Хотите сказать, что не убиваете людей?

Он перестал натирать лезвие и впился в неё пристальным взглядом.

– Я убиваю всё, что встаёт на моём пути. И точно тех, кто пытается меня убить.

– Тогда внемлю предупреждению. И не буду стоять у вас на пути.

Малфас опустил меч.

– Я не собирался тебе угрожать.

– Но это прозвучало, как угроза.

– Тогда прости. Я мало времени трачу на праздную болтовню.

– Ах. Понятно.

Калеб хмуро посмотрел на неё.

– О чём ты?

– Вы, как мой отец. Слишком заняты, раздавая приказы и высказывая мнения, чтобы беспокоиться о том, что думают... или чувствуют другие.

Уголок его рта дёрнулся, но он сдержал улыбку.

– Чего ты боишься?

– Моего лорда демона. Вы наводите ужас.

– Ты твердишь об этом. И все же, кажется, не испытываешь страха.

– Вынуждена не согласиться.

Он покачал головой.

– По-моему, люди, испытывая ужас, убегают с криками. А не встречаются со страхом

лицом к лицу.

– Не могу говорить за других, но отец учил меня не бегать. Если кинуться наутёк, с большой вероятностью, тебя загонят в угол и сожрут. Поэтому, нужно быть сильным и противостоять опасности. Лучше умереть на дрожащих ногах, чем кричать, лёжа на животе.

Малфас задумался над этой мудростью. Он никогда не встречал людей, подобных ей. Может, она и не была воином, но в ней было больше мужества, чем в ком-либо, с кем он когда-либо сражался.

Действительно, легко противостоять врагам, когда вооружены и обучены. Совсем другое дело - идти безоружным навстречу с чем-то, кто, ты знаешь, может выпотрошить тебя на месте. Лиллиана по-настоящему бесстрашна.

– Похоже, твой отец очень интересная личность.

– Он тоже так думает.
– Когда слова сорвались с губ, она прижала ладошку ко рту и широко распахнула глаза.

– Что случилось?

– Я не хотела этого говорить. Мой отец хороший человек. Мудрый и добрый. С моей стороны неправильно так пренебрежительно отзываться о нём.

Малфас рассмеялся, поражённый этим звуком. Честно говоря, он не мог вспомнить, когда в последний раз смеялся. Слишком много лет, чтобы сосчитать.

Его смех, казалось, смутил её.

– Поверьте мне, леди, это не пренебрежение. Там, откуда я родом, твои слова сочли бы комплиментом.

– Тогда, мне жаль

– За что?

– Должно быть, ужасно жить в месте, где оскорбления превращаются в комплименты.

Странно, он никогда раньше об этом не задумывался. Просто так было. И он воспринимал это как норму.

– Это не ужасно, когда иного ты не знаешь.

К его полному шоку, она нежно положила ладонь на его когтистую лапу.

– Хотелось бы мне, ради вашего же блага, чтобы вы познали лучшую жизнь.
– Нежно сжала его пальцы, и отступив, отошла.

Малфас хотел разозлиться. Обычно такие высказывания бесили его. Но ему не хотелось вселять в неё ужас, и это само по себе весьма странно. Он всегда упивался своей способностью доводить окружающих до слез или мочеиспускания.

Наблюдать, как окружающие дрожат от страха пред его гневом.

Но проделывать такое с Лиллианой желания не возникало. Вместо этого хотелось услышать её смех. Видеть, как в небесно-голубых омутах искрятся огоньки веселья.

«Что со мной происходит?»

Очевидно, его очень сильно ударили по голове. Или он пьян в стельку. Другого объяснения нет.

Да, вот это близко к правде. Так намного приятнее, чем думать, будто она смягчила его. Считать, будто с его чёрным сердцем что-то не так.

Он наблюдал, как она направилась к выходу.

– Ты уходишь?