Последние годы Сталина. Эпоха возрождения
Шрифт:
Рядом с залом заседаний Политбюро находилась дверь, ведущая в маленькую квадратную спальню с двумя окнами. Слева от входа — высокая старинная кровать с деревянными спинками, аккуратно застеленная покрывалом, с взбитыми подушками, накрытыми накидками. Против кровати стояли платяной и книжный шкафы, а перед окнами с белыми шторами сверкал черным лаком рояль, раньше принадлежавший Жданову.
Дом окружали террасы. Одна была застеклена со всех сторон и две — открытые, с крышей и без крыши. Сталин любил маленькую западную терраску, на которую падали последние лучи заходящего солнца. Она выходила прямо в
Сад, цветы и окружавший дачу лес были любимым развлечением Вождя в свободное время. Иногда он брал садовые ножницы и подстригал деревья. В саду и прибранном выкошенном лесу располагалось несколько веранд, куда ему летом приносили бумаги, газеты и чай. Одна из тропинок парка через мост и березовую рощу вела к оранжереям. Кроме гирлянд винограда, яблонь, груш и лимонных деревьев, здесь висели клетки с попугайчиками и канарейками.
По воспоминаниям заместителя коменданта Ближней дачи в Кунцево И.М. Орлова: «Сталин работал круглосуточно. Только глухая полночь его настигала, и он ложился, где придется. Спал на диванах. Еще стояло два плетеных топчана.
Как-то в 6 часов я пошел по комнатам искать хозяина дачи. Зашел на террасу, а он отдыхает на плетеном топчане в шинели, ботинках, фуражке, Но, поскольку заходило солнце и лучи падали на его лицо, он прикрыл его маршальской фуражкой.
Обедал в разное время… Щи русские, гречневая каша с кусочком мяса, компот из сухофруктов. Иногда заказывал яичницу-глазунью. Пил Сталин вина мало, только перед обедом. Одну бутылку цинандали пил целую неделю. Но для гостей были на столе всякие вина и закуски…»
Приемный сын Сталина Артем Сергеев рассказывал: «Когда Сталин приходил домой с работы, за ним шел Поскребышев с мешком писем. Сталин садился за стол, читал, некоторые — вслух. На письмах делал пометки или писал краткие резолюции. В основном просьбы, жалобы…»
Еще один охранник, генерал А.С. Рыбин, тоже отмечал: «Каждую ночь он работал до двух, трех часов. Лишь тогда в кабинете гасло электричество. Днем в свободное время трудился в саду, ухаживал за посадками кустарника или копался в огороде.
Конечно, это чтение писем не означало, что он внимательно просматривал абсолютно всю поступавшую к нему документацию. Это было невозможно. А. Хрулев свидетельствует: «Сталин подписывал документы, часто не читая, — это до тех пор, пока вы себя где-то не скомпрометировали. Все было построено на огромном доверии. Но стоило ему только (может быть, это чисто национальная черта) убедиться, что этот человек — мошенник, что он обманул, ловчит, судьба такого работника была решена».
По сложившейся практике многие совещания в Кремле завершались на квартире или даче Вождя. А. Яковлев пишет: «Сталин часто приглашал после этого к себе домой ужинать, или, как он говорил, «обедать».
— На сегодня, кажется, хватит, — говорил он, — Не знаю, как другие, а я проголодался. Специально никого не приглашаю, чтобы не приняли как обязательное и обременительное, а кто хочет обедать, прошу!»
Но еще чаще приехать в гости означало — решить какой-то вопрос. В Кунцево обедали в большом зале, тут же принимали приезжавших гостей.
Обстановка в столовой была более чем скромной. Налево, во всю стену, старинный, громоздкий, из черного дерева буфет с бокалами и, по кавказскому
В числе приглашенных в гости на дачу часто бывали военные. Маршал Конев пишет: «Принимая кого-то, приезжающих на даче — иногда это бывало не на даче, — он после разговора к обеду или ужину вызывал членов Политбюро, тех или иных, передавая через Власика, начальника охраны своей, и предполагалось, что все быстро и беспрекословно явятся. Так было заведено».
Александр Яковлев писал в своей книге «Цель жизни»: «К приходу приглашенных на ужин стол накрыт. Поставлены приборы.
На правом от входа конце стола все холодные кушанья, закуска. Несколько бутылок, включая шампанское и коньяк. Водка в графинах. Две суповницы, накрытые крышками: харчо и другой какой-либо суп. Стопка тарелок. Суп каждый сам себе наливает. Вообще никакого обслуживающего персонала за столом нет. Изредка женщина в белом халате и головной повязке приносит что-нибудь горячее».
Хозяин занимал место в торце стола. С правой руки всегда стоял графин с чистой водой. Начальник Генерального штаба С. Штеменко тоже отмечал в воспоминаниях непринужденность обстановки на «обедах»: «Сталин подходил к судкам, поднимал крышки и, заглядывая туда, вслух говорил, ни к кому не обращаясь:
— Ага, суп… А тут уха… Здесь щи… Нальем щей. — И сам наливал, а затем нес тарелку к обеденному столу.
Без всякого приглашения то же делал каждый из присутствовавших независимо от своего положения. Наливали себе кто что хотел.
Затем приносили набор вторых блюд, и каждый также сам брал из них то, что больше нравится. Пили, конечно, мало, по одной-две рюмки… Вместо третьего чаще всего бывал чай. Наливали его из большого кипящего самовара, стоявшего там же на отдельном столе, Чайник с заваркой подогревался на конфорке».
Авиаконструктор генерал-полковник А.С. Яковлев пишет: «Ужин, или, как говорил Сталин, обед, по существу, являлся продолжением совещания, начатого в служебном кабинете. Но разговор шел свободнее, чередовался обменом мнениями на самые разнообразные темы: политические, международные, по вопросам техники, литературы, искусства. Увлекшись каким-нибудь вопросом, Сталин шел к шкафу, доставал нужную книгу. Если в разговоре требовалась справка по географии, он брал свою старую, уже потертую карту и раскладывал на столе».
По словам Молотова, в общении Сталин был «простой, очень, очень хороший, компанейский человек. Был хороший товарищ». Его открытость подтверждает А. Рыбин:
«Сталин был очень артельным человеком, веселым и щедрым. Мало кто из членов Политбюро так просто общался с охраной. Нередко где-нибудь на горе в лесочке мы жарили шашлык. Верней, непосредственно у шашлычного гриля Сталин стоял сам, никому не доверял эту важную операцию и давал нам необходимые указания. Один приносил дрова. Второй железные прутья готовил, третий мясо насаживал. Четвертый стол накрывал. Работа кипела. Когда с нами не было других членов Политбюро, весь нажаренный Сталиным шашлык мы под метлу зачищали!»