Последние каникулы, Шаровая молния
Шрифт:
Командир, очень довольный и веселый, объяснял, размахивая руками, как надо cкладывать столбики. Рядом с ним сидела Оля и, казалось, очень внимательно слушала его, но, уставясь ей в затылок, Вадик внушал: "Оглянись, оглянись!",- до тех пор, пока она не посмотрела в его сторону. Командир, все еще продолжая рассказывать, посмотрел туда же, заметил Вадика и приглашающе махнул рукой. Вадик перебрался к отряду. Ребята подвинулись.
– Слушай, док, ты гипс накладывать умеешь? Тут соревнование будет, участие примешь? Честь района и отряда, а?
– Хорошо!-согласился Вадик.-
– Молодец!
– Командир хлопнул Вадике по плечу.- А добровольцем будет... Моня. Слышишь, Моня! Давай сюда!
– Нет.- Вадик закачал головой.- У него ж вон какие конечности длинные! Ты что! Лучше уж тогда...
– Юра!
– Командир решительно показал на Юру Возчикова. Тот покорно поднялся и пошел вслед за командиром и Вадиком, к палатке с красным крестом - регистрироваться.
– Юрик!
– сказал Вадик, разобравшись в условиях соревнования.- Главное - не шевелись и терпи! Туго будет, но быстро, по-фронтовому.
Когда дали команду, Вадик сделал все так, как учила его старая Петровна в травмпункте отцовского госпиталя, и на целую минуту обставил коллег. Юра запрыгал на загипсованной ноге, стадион завыл от восторга, и среди криков и Вадик и Юра услышали голос своего отряда: "Молодцы!" Отсюда, с зеленого поля, они не могли разглядеть лица ребят, помахали им издали, а потом Вадик на спине отнес Юру за футбольные ворота и освободил от твердеющего гипса.
– Помог хорошо, спасибо! Сильно давило?
– Ничего. И вам спасибо,- ответил Юра.- Четыре очка!
Перед футбольным матчем сборных районов объявили перерыв на обед. Ва\цику есть не хотелось, и он побродил по городку. На всех дорожках сквера, в жидкой тени молоденьких деревьев организовывались компании. Разложив на газетах бутерброды, батоны хлеба и колбасы, предавались веселью. Около лотков стояли очереди, и он заметил прошмырнувшего мимо Вовика - Одетый в подогнанную новенькую форму (подарок комиссара), он определенно задумал какую-то шкоду - это чувствовалось по осторожности, с которой он пробирался в толпе, по выражению хитрой мордочки.
– Эй, Вовик!
– хотел было остановить его, но тот уже растворился. Зато на возглас Вадика отозвался командир: вместе с комиссаром они стояли в сторонке и сосредоточенно жевали.
– Хочешь?
– Командир кивнул на, сверток с бутербродами, торчавший у него из-под мышки.- Ты молодец у нас, док! Через тебя на призовое место вышли. Если еще завхоз гол забьет, точно приз будет! Чего не ешь? Подкрепляйся!
– Ребята,- начал Вадик,- а если я смоюсь до завтрашнего утра домой? Тут мой приятель на машине. Лекарства кое-какие возьму, а?
Командир и комиссар переглянулись, комиссар отвернулся.
– Отрываешься,- прожевав, сказал командир.- Ну, ладно, давай! Неудобно отказать, все-таки первое место взял. Как поощрение, понял? И чтоб к завтраку был на месте. Давай!
– Ну пока!
– сказал им Вадик и пошел, чувствуя у себя на спине их неприязненные взгляды, а в душе что-то противное, как накипь. Знал, что командир скажет что-нибудь вроде: "По титьке соскучился!"
Не в первый раз Вадик возвращался в родительский дом
В подъезде, по привычке сунув палец в дырку почтового ящика и так же привычно обнаружив в нем "Вечерку", Вадик вдруг вспомнил, что у него нет с собой ключей от дома, и догадался: неожиданность возвращения, неподготовленность его так странно все изменили в уже знакомых ощущениях- что он еще не вернулся домой, нет, только забежал вдохнуть дым родного очага.
Он поднялся к своей двери и позвонил. И услышал быстрые мамины шаги, и вот она широко распахнула дверь.
– ...Как ты вырвался оттуда?
– Мама разглядывала Вадика и улыбалась.-Похудел... И загорел... И глаза другие стали... Все здоровы,- рассказывала мама.- Машка сейчас на этюдах, вот придет, сама все расскажет. Ну, папа, как всегда, в полном порядке.- А мама была бледной, усталой, и Вадику стало неловко за свой крепкий и здоровый вид. Он погладил маму по руке.- Вот сюрприз для нас!.. Что же ты там делаешь, доктор?
– Отдыхаю,- признался Вадик.- Загораю, читаю... Работы нет.
– И хорошо, что у тебя нет работы - значит, все здоровы,- с улыбкой сказала мама.- Да и потом- ведь у тебя каникулы. Последние каникулы.
После кофе сесть в такое теплое, мягкое кресло, закурить не спеша сигарету и, поглядывая на экран телевизора, просмотреть принесенную мамой "Вечерку" - обычный вечер, их было уже сотни, но этот оставит след, наверное, потому, что все было, как в первый раз.
Он сам открыл отцу - в их семье была привычка звонить в дверь, даже держа ключи в руке: чтобы тебя встретили и приняли то, что ты принес, будь то улыбка, слезь! или просто тяжелая сумка.
– Вадя!..- сдержанно-удивленно сказал папа. Он был в летней легкой военной форме, сухой, загорелый, прежний.
Они никогда не целовали друг друга - ни при встречах, ни при расставаниях, но отец клал руку Вадику на затылок, и его пальцы будто щекотали за ухом, отчего Вадик всегда поводил головой, как тот маленький, за которым папа пришел в детский сад. Так и было - Вадик любил, когда отец отводил его в детский сад, и еще больше, когда отец забирал его оттуда у всех на виду.
Отец оглядел прихожую и, не увидев ни чемодана, ни рюкзака, спросил коротко:
– Надолго?
– Теперь он снял фуражку, повесил ее на крючок вешалки и, обернувшись к Вадику, переспросил: - Надолго?
– До утра.
– Вот и сына к себе залучили.- Отец улыбнулся маме, выглянувшей из кухни, а потом опять окинул взглядом Вадика, только теперь это был - Вадик почувствовал - докторский взгляд: он схватил и цвет лица и чистоту глаз, пробежался по фигуре.- Здоров?
– Так точно, товарищ полковник медицинской службы, здоров!
– встав во фронт, отрапортовал Вадик.- Разрешите в строй?