Последние Летающие Камни
Шрифт:
– Но, я не подумал, что такое красивое будет вредным. Я не виноват… — Печально сказал Страшезлоб, садясь.
– Сейчас поздно определять кто виноват, все равно уже отравились. — Хмуро сказал Тугодум. — И у нас, значит, совсем нет питьевой воды?
– Получается, что нет, а она была бы так нужна сейчас. — Держась за штурвал из последних сил, сказал Прутик. — Я должен был воду проверить. Я же капитан… А из-за чайного отвара мы не почувствовали плохого привкуса… Надо избавиться от отравленной воды. Пока мы случайно не выпили еще! — Сказал он, закрепляя штурвал в ровном положении.
Превозмогая
– Тут еще бочка дождевой воды осталась. — Заметил задвинутую старую боку душегубец. — Но, она хоть и не отравленная, такая грязная, что мы точно помрем.
– Грязная… — Задумался Прутик. — Подожди, не выливай ее! Я вспомнил кое-что о грязной воду, у меня ведь есть немного пылефракса, он сможет очистить ее, и у нас еще будет шанс. — Четверлинг порылся в кармане шинели и вынул металлический шарик, в котором были крупинки драгоценного минерала. Их было не много, но, как известно, его много для очистки воды и не нужно. Вытряхнув почти все в бочку, он первым попробовал воду, и теперь с уверенностью сказал, что она чистая.
Ослабевшие пираты чувствовали себя уже настолько плохо, что и жажда уже не так волновала, но, они знали, что питье сможет промыть организм. Тугодум притащил их деревянные кружки, и каждый выпил воды, сколько смог, сидя вокруг бочки. Но, самочувствие явно не становилось лучше, отрава из озера хорошо распростиралась в организме, и каждый был близок к потере сознания.
– У нас же есть какие-то медикаменты… Только, я не соображу, какие могут сейчас помочь. — Попытался встать гоблин, но, не смог этого сделать.
— Уже поздно их пить, похоже. — Скривившись от боли, сказал душегубец. –Мы все сейчас потеряем сознание, и, хрум-хрымс знает что с нами дальше будет…
– Мы все можем умереть, да? — Грустно спросил брогтролль.
– Можем, но постараемся этого не делать. — Покачал головой Прутик. — Я сейчас подумал, если пылефракс очищает воду, то, может быть, если мы выпьем по паре крупиц, то это сработает как противоядие? Или наша кровь превратится в воду…
– Если мы уже еле живые, то лучше уж в воду сразу превратиться, чем медленно умирать. Это хороший план, капитан. — слабо кивнул Тугодум.
– Других идей просто нет. — Сказал Прутик, доставая из шарика оставшиеся крупицы и аккуратно давая по парочке бурых блестящих песчинок каждому. — Примем все сразу, договорились?
Все согласно кивнули и слизнули с рук песчинки пылефракса.
– Предлагаю нам всем связаться! — Сказал Тарп. –Мы все вот-вот отключимся, и, если будем привязаны, то хотя бы за борт никого не сдует. У меня с собой большая веревка. — С трудом снял он моток с плеча.
– Это очень хорошее предложение. — Согласился Капитан. — Передвинемся к мачте и свяжемся вокруг нее. И будем надеяться, что выживем.
Ползком, ослабевшие больные пираты добрались до мачты мощного корабля, летящего по прямой, и привязались, сев кружком. На этом их силы окончательно иссякли, и они просто сели, откинувшись. Из облаков начал сыпать мелкий прямой
– Если все так закончится, то, мне очень жаль. — Сказал Прутик через боль. — Жаль, что я улетел от родных и не помог друзьям из Риверрайза. Но, мне не жаль, что я знаю вас, парни, потому что, уверен, мы — самая лучшая команда во всем Крае. Даже если какие-то еще капитаны думают так же… Спасибо вам за всё. — Произнёс он и закрыл глаза. В мыслях молодого капитана были Курис и Крепышка, и сейчас он точно знал, что надо было выбрать их, а не недовыполненное обещание.
«Это случайность, я совсем не хотел, чтобы мы все отравились… Я хотел сделать красивый воротник…» — Думал Страшезлоб.
«Эх, Хрум-Хрымс, как же не хочется, чтобы все так нелепо кончилось!» — Думал Тарп.
«А если мы будем умирать, то перед нами появятся призраки тех, кого мы потеряли? — думал Тугодум. — Нет, я не хочу это проверять… Я хочу знать, что сейчас делает ТиЭль, и чтобы мы выжили и со всеми еще встретились…» — Ему привиделось болотистое место и сильный ливень, гораздо более мощный, чем тот дождик, который стучал сейчас по палубе судна вокруг них, а потом сознание просто отключилось.
***
Прутик пришел в себя первым. Во всяком случае, молодой капитан надеялся, что первым, а не единственным. Судно продолжало лететь, все они продолжали быть привязанными вокруг мачты, только команда была неподвижна, и он не знал — дышат ли они. Внезапно, Прутику показалось, что кто-то перемещается по палубе. Проморгавшись и присмотревшись, молодой четверлинг увидел, что вдоль борта перемещается существо в драном тряпье, с большими мохнатыми когтистыми руками, с вытянутой, наподобие звериной, мордой и с рогами разного размера на голове. Он определенно знал это существо, и, это был последний представитель Края, которого он хотел бы увидеть, очнувшись.
– Хрум-Хрымс меня подери! — Вздрогнул Прутик, быстро моргая и развязывая узел, удерживавший его.
– Больно-то мне надо. — Буркнул Хрум-Хрымс. — Я питаюсь не драными пиратами, а депрессивными эмоциями, страхами и разочарованиями. Я тебя прощупал, — ты только начинаешь грустить, но, снова к надеждам возвращаешься, с тобой я с голоду помру, так что, на свой счет не волнуйся.
– Так и лети отсюда… — Поднимаясь на локтях, сказал молодой капитан, чувствуя одновременно и слабость, и легкость.
– Как грубо! Я присматривал за твоим кораблем, пока вы в отключке лежали, ожидая, что вы очнетесь и покормите меня своими эмоциями. И, никакой дяде за это благодарности? Отдай мне хоть кого-нибудь из своих для пропитания.
Прутик улыбнулся, — если оборотень говорит о его команде как о возможном пропитании, значит, они тоже выжили. Настроение его стало лучше, и, выражение лица Хрум-Хрымса от этого стало еще более недовольным.
– Отдай мне, к примеру, душегубца, -его грусть о потерянном брате довольно постоянная, мне было бы не так голодно. Или гоблина, — его тоска о друге и переживания из-за подруги тоже вполне вкусные. Брогтролль сейчас весьма вкусно сожалеет об ошибке с водой, но, это чувство непродолжительное, потому его можешь себе оставить. — Размышлял оборотень, облетая вокруг пиратов.