Последние поэты империи

Бондаренко Владимир Григорьевич

Снаружи — храм. Хотя и без креста.

Внутри — Россия. В ожидании Христа.

(«Снаружи — храм...», 1997)

Народу необходимо вернуть чувство веры и в свои си­лы, и в высшие силы, а для этого, считает Глеб Горбовский, надобен и он со своими стихами прощения и любви, пока­яния и гнева.

Во дни печали негасимой,

Во дни разбоя и гульбы —

Спаси, Господь, мою Россию,

Не зачеркни ее судьбы.

Она

оболгана, распята,

Разъята...Кружит воронье.

Она, как мать, не виновата,

Что дети бросили ее.

Как церковь в зоне затопленья,

Она не тонет — не плывет —

Все ждет и ждет Богоявленья.

А волны бьют уже под свод.

(«Во дни печали негасимой...», 1993)

Трава покаяния, трава протеста прорастет сквозь все дурные времена. Уверен, что с ней вместе прорастет и по­эзия Глеба Горбовского.

2003

* * *

СТАНИСЛАВ КУНЯЕВ

 Родная земля

Когда-то племя бросило отчизну,

ее пустыни, реки и холмы,

чтобы о ней веками править тризну,

о ней глядеть несбыточные сны.

Но что же делать, если не хватило

у предков силы Родину спасти

иль мужества со славой лечь в могилы,

иную жизнь в легендах обрести?

Кто виноват, что не ушли в подполье

в печальном приснопамятном году,

что, зубы стиснув, не перемололи,

как наша Русь, железную орду?

Кто виноват, что в грустных униженьях

как тяжкий сон тянулись времена,

что на изобретеньях и прозреньях

тень первородной слабости видна?

И нас без вас и вас без нас убудет,

но отвергая всех сомнений рать,

я так скажу: что быть должно — да будет!

Вам есть, где жить, а нам — где умирать...

1974

Победитель огня

Станислав Юрьевич Куняев родился 27 ноября 1932 года в Калуге. Отец — преподаватель истории (погиб во время ле­нинградской блокады), мать — врач. Его предки — земские врачи, офицеры, губернские чиновники, один из них писал сти­хи и даже публиковал сборники в Петрозаводске. Закончил школу в Калуге. С 1952-го по 1957 год учился на филологиче­ском факультете Московского государственного университе­та, где и начал писать стихи.

Первая поэтическая книга «Землепроходцы» вышла в 1960 году в Калуге. В 1960 -1970-е годы входил в группу поэтов так называемой «тихой лирики», опиравшуюся на корневые традиции русской поэзии (Н. Рубцов, В. Соколов, А. Передреев, Ю. Кузнецов). Автор около 20 книг стихов, прозы, публи­цистики. Наиболее известные поэтические сборники — «Веч­ная спутница» (1973), «Свиток» (1976), «Рукопись» (1977), «Глубокий день» (1978), «Избранное» (1979).

Стихотворение 1959 года «Добро должно быть с кулака­ми» не только сделало поэта знаменитым, но в чем-то и пре­допределило все развитие

его поэзии, даже с учетом того, что поэт позже отказался от категоричности своего поэти­ческого манифеста. И все-таки именно категоричность, во­левое жесткое начало превалирует во всех поэтических сбор­никах и ведет Куняева в самую гущу общественной жизни страны. Достаточно рано определившись как русский нацио­нальный поэт и гражданин, он не боялся и смелых публичных заявлений о положении русского народа, о русофобии, господствовавшей в среде интеллигенции, о засилии еврейства в ли­тературе.

Приняв эстафету русского национального движения в ли­тературе у своего предшественника Сергея Викулова, с 1989 года становится главным редактором ведущего литератур­ного и общественного журнала «Наш современник», объеди­нявшего все лучшие литературно-патриотические силы страны (В. Белов, В. Распутин, Ю. Кузнецов, А. Проханов, В. Личутин, В. Кожинов и др.).

В соавторстве с сыном Сергеем выпустил книгу «Сергей Есенин» в серии «ЖЗЛ» (1995). В 2001 году издал двухтомник воспоминаний «Поэзия. Судьба. Россия», ставший несомнен­ным литературным событием начала третьего тысячелетия.

Женат. Живет в Москве. Имеет сына.

 * * *

Станислав Куняев всегда идет и в жизни, и в литерату­ре своим путем. Иногда это утоптанный, хоженый-перехо­женый большак, и он идет со всеми в колонне, то возглав­ляя ее, то отставая и осознанно замыкая ряды. Иногда это извилистая тропинка в глуши леса, едва заметная, но чутко улавливаемая знатоками леса и опытными первопроходца­ми. Иногда это и в самом деле нехоженая целина, бурелом, в который и углубляться опасно одинокому человеку, даже если он бывалый боец и умеет отвечать ударом на удар. И сворачивает с большака в лесные дебри, с асфальта шоссе на едва заметную тропку Станислав Куняев всегда сам, по­винуясь лишь внутреннему чувству поэта.

Пишу не чью-нибудь судьбу,

свою от точки и до точки,

пускай я буду в каждой строчке

подвластен вашему суду...

(«Пишу не чью-нибудь судьбу...», 1963)

У него и в жизни, и в поэзии все выстрадано, все пережи­то. Все пройдено. Недаром «путь» — одно из корневых слов его поэзии. Путь – это тайга и горы, Тянь-Шань и Тайшет, реки Мегра и Северная Двина, это его родная Калуга и Саров, Охотское море и Балтика... Путь — это версты лет и ве­хи исторических событий. Это полет Гагарина в космос и баррикады 1993 года. Это тихая лирика и ораторская инто­нация, молитвенное погружение в крещенскую воду рус­ской истории и бунтарский призыв к вечному сопротивле­нию. И всегда — среди людей, среди их печалей и трагедий...

Как много печального люда

в суровой отчизне моей!

Откуда он взялся, откуда,

с каких деревень и полей?

Вглядишься в усталые лица,

в одно и другое лицо.

И вспомнишь — войны колесница!

И ахнешь — времен колесо!

(«Как много печального люда...», 1972)