Последний аккорд
Шрифт:
— Сколько беспокойства… — отметил он вслух. — Зачем он вам нужен, Эмма?
— Сперва вы.
— Личное дело.
— И у меня. Мне он нужен живым.
— Я не собираюсь его убивать. Я не причиню ему вреда, — убедительно сказал Голд. — Вы можете доверять мне. Я уже это доказал вам. Всё, чего я хочу, — поговорить с ним и только…
— Голд…
— Эмма, послушайте…
— Нет, это вы послушайте, — отрезала Эмма. — Я вам верю.
— Тогда в чём же дело? — он понял, что совершенно ничего не понял.
— Я не доверяю ему. Особенно теперь, когда он умирает, —
Они ещё долго спорили в том же духе, и ему так и не удалось её уговорить. Свои мотивы он также раскрывать не стал, понимая, что на Эмму это вряд ли подействует.
Но, к счастью, он знал того, на кого это точно должно было подействовать, и, расставшись с Эммой, перенёсся с помощью магии в доки к «Весёлому Роджеру». На его удачу, капитан Киллиан Джонс был на своём корабле и возился с такелажем. Вместо крюка его отрубленную конечность замещал весьма убедительный и удобный протез, и издалека нельзя было сказать, что у него что-то не так с руками.
— Добрый день, капитан! — крикнул Голд.
— Добрый… — невесело отозвался Киллиан. — Чем обязан?
— Помощь твоя нужна.
— Тебе? — изумился капитан. — Моя?
— Да, — закивал Румпель. — Думаю, ты догадываешься в чём.
— Я тебе не помощник, — бросил капитан и отвернулся, и он решил использовать волшебное слово.
— Это касается Милы.
Теперь он снова завладел вниманием старого пирата.
— Это не смешно, — жёстко сказал Киллиан. — Милы больше нет. Её нигде нет.
— Я тоже так думал, но теперь не уверен, — возразил Румпель. — Мне нужно поговорить о ней с Хельгриммом. Никто не разбирается в душах лучше него.
— С чего вдруг такое беспокойство о Миле?
— Я чувствую свою вину, — соврал он, — и хочу очистить совесть.
Голд не собирался выдавать все подробности, придумал историю, в которую капитан мог бы поверить, и сыграл на чувстве вины самого капитана, и тот в итоге согласился помочь ему, но справедливо не захотел действовать за спиной у Эммы.
— Жди меня здесь, — распорядился он. — Я должен поговорить с Эммой. Если она даст добро — я отведу тебя к Хельгримму.
Киллиан отправился в участок, а Голд остался ждать, надеясь, что влияние капитана на жену всё так же сильно, или инстинкты Спасителя в итоге возьмут вверх. К счастью, у него вышло.
— Она разрешила, — сообщил Джонс, вернувшись к Голду, — но под мою ответственность. Я за тебя поручился и в случае чего, сам лично с тебя и взыщу! Понятно?
— Понятно, — улыбнулся Голд. — Мне подходят условия. Веди.
Хельгримма держали в одном из заброшенных складов старого консервного завода, совсем недалеко от доков. Там ему оборудовали специальную тюрьму, и уже на подходе к ней Голд понял, что его привели в правильное место. Тошнотворный запах Хельгримма сшибал с ног, и казалось, что к нему примешивались другие не менее отвратительные запахи: тухлая рыба, гниль, гной, болезнь и смерть. Смердило так сильно, что Румпелю пришлось приложить немалые усилия, чтобы сдержать рвотные позывы, и, судя по позеленевшему лицу Джонса, не
Хельгримм был не один, а с Мэлоди. Когда Голд и Джонс пришли, она разговаривала с ним вполне обычным способом: помогало специальное устройство, которое, по всей видимости, Мэлоди и изготовила, и которое переводило речь Хельгримма на их язык.
— Капитан, — попыталась остановить их Мэлоди. — Мистер Голд, я не уверена, что…
— Эмма разрешила, — сообщил ей Киллиан.
Она с ним не согласилась и попыталась возразить, но внезапно вмешался сам Хельгримм.
— Всё в порядке, Мэлоди, — произнёс низкий голос. — Иди. И уведи капитана. Нам с мистером Голдом предстоит разговор.
Мэлоди не двинулась с места.
— Иди. Всё хорошо, — убеждал Хельгримм, уставившись на неё своими изумрудными непроницаемыми глазами. — Он не причинит мне вреда. У него нет такой мысли.
— Хорошо, — сдалась Мэлоди, взяла капитана за руку, и они вместе вышли из зала.
Голд и Хельгримм наблюдали за ними, пока ворота не захлопнулись за их спиной.
— Что привело тебя ко мне, Румпельштильцхен? — спросил моллюск, когда они остались вдвоём.
— Надежда на твои знания, — честно ответил Голд. — Я вижу в незнакомом человеке мертвеца. Были и другие предпосылки. Если бы я не был связан с миром магии, то подумал бы, что у меня едет крыша. И если быть до конца откровенным, то я до сих пор в этом не уверен. Как мне убедиться, что это не плод моего воображения?
— Ты уже убеждён в этом, — ответил Хельгримм, — но если ты хочешь знать наверняка, мне нужно больше информации.
— Я расскажу тебе всё.
— Боюсь, рассказа будет недостаточно. Ты должен показать мне.
Меньше всего на свете Голд хотел впускать его в своё сознание, но другого выбора Хельгримм ему не оставлял.
— Не бойся, — Хельгримм рассмеялся, и прозвучало это зловеще. — Я тебя не съем.
— Легко сказать…
— Если у тебя есть образ, за который ты можешь зацепиться, то ты в любую минуту сможешь покинуть навеянный мной сон. У тебя есть такой образ?
У Голда был такой образ, и он не собирался открывать его Хельгримму, как и доверять ему самого себя, но поразмыслив, прикинув другие возможные варианты, он решил рискнуть.
— Я согласен.
— Тогда смотри на огонёк.
Гиблый зелёный огонёк загорелся прямо в воде, и на этот раз Румпельштильцхен заглянул в самую суть.
========== Куда приводят мечты ==========
Голда поглотил зелёный свет, а после наступила тьма. Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем он вновь оказался в вещном мире, и потому не сразу сообразил, что место, в которое он попал, — главный зал Тёмного замка. Это его встревожило, но, поразмыслив, он пришёл к выводу, что Темный замок — единственный логичный пункт отправления в его астральное путешествие.