Последний час перед рассветом
Шрифт:
Всеобщее внимание было ожидаемым и привычным. Иногда даже обременительным. Были в его звездной жизни моменты, когда он хотел быть неузнанным, что-то выпить, обдумать перспективы и возможные роли.
Тогда было мечтой просто посидеть в баре в углу и одиночестве, сейчас же – постоянной безрадостной реальностью.
Пьянчуга обидно рассмеялся и, оценив немощь и преклонный возраст своего противника, издевательски процедил:
– Ой, как же страшно! Угрозы дряхлой мумии. А что будет-то, если не оставлю?
На несколько секунд в баре воцарилась
Старик неторопливо сделал один долгий глоток, оценивая свои возможности. Усмехнулся своим воспоминаниям и посмотрел на стакан, затем на хама и, вставая из-за стола, стремительно швырнул стакан в голову пьяницы.
Огромный, неряшливый пьянчуга уже перехватил бутылку для удара и шагнул ему навстречу. Но он не успел…
Стакан с горячим грогом звонко встретил на своем пути разъяренное лицо местного заводилы и разбился о него, окатив брызгами грога и осколками стекла. Не ожидая такого фортеля, пьянчуга покачнулся и по инерции рухнул на спину. Осколки стакана рассыпались по полу, из рассеченной брови, разбитого носа и порезанной губы грубияна потекла кровь. Купленная бутылка виски выпала из его руки и покатилась по полу.
– Он вырубился? – в создавшейся тишине неуверенно спросил кто-то из присутствующих.
Все облегченно выдохнули, а старик, ощутив разом все свои прожитые годы, в духе героев вестернов после победы в салунной драке постарался сказать как можно более невозмутимым тоном:
– Чёрт, как же жалко… Хороший был грог …
– Малыш, можно я возьму бутылку этого виски у нашего спящего «друга», кажется, она ему уже не понадобиться?
– Да… да конечно Сэр. Растеряно ответил бармен.
Все заулыбались и разом расслабились, бармен с щеткой и тряпкой в руках направился к упавшему, кто-то достал аптечку, а старик подошел к незнакомке, которая была явно ошарашена исходом ситуации. Тем не менее, ее улыбка, подаренная спасителю, была искренней.
– Это было крайне неожиданно, – доброжелательно сказала она. – Вы так метко бросаете стаканы в головы пьяных мерзавцев, как часто Вы это делаете?
Старик одобрительно улыбнулся милой девушке:
– Это навык из прошлой жизни. Руки ещё помнят беспечную молодость, оставленную в злачных местах, – конец фразы прозвучал печальнее, чем хотелось.
– Сегодня мне по-настоящему повезло, – сказала она, – Спасибо Вам. Вы действительно спасли меня.
– Не благодарите, – просто сказал он, – я не мог поступить иначе.
– Меня зовут София диАнжело, можно просто Софи.
– У вас очень красивое имя, Софи. Меня зовут Мэтью Мэйнерд, – ответил он, – Оставаться здесь уже глупо. Можно встретить рассвет на набережной, если вы не собираетесь домой. И может по стаканчику виски, чтобы согреться после холодного дождя? –
– Софи, я что-то не то сказал? – с тревогой спросил он.
– Нет, всё в порядке, – покачала она головой, – Просто я передвигаюсь на коляске. Я – инвалид.
– Чёрт, – расстроился старик, разом поняв ее недавнее поведение, когда она даже не попробовала пересесть или уйти, – тот проклятый пьяница. Эх, надо было раньше вмешаться. Я и не подумал, что вы не могли от него уйти.
– Нет, все в порядке, просто я не хочу Вас обременять, – ответила она.
– Что за глупости, – возмутился он, – я очень рад знакомству с вами, Софи. Сегодня получилась по-настоящему странная ночь, и может все-таки вы примете мое предложение прогуляться и встретить утро?
– Ну что ж, давайте, – искренне улыбнулась девушка.
Бармен вывез инвалидную коляску из подсобки, и Софи грустно улыбнулась. В баре на секунду повисло неловкое молчание. Затем она села в коляску и, взглянув на Мэтью, спросила:
– Вы не передумали?
– Ни на йоту, – уверенно ответил старик.
Выйдя из бара, они направились на набережную.
Птицы ещё робко, но уже звонко щебетали, добавляя утренних нот настроению.
Город потихоньку просыпался, и звенящая, влажная от дождя тишина все чаще нарушалась звуками проезжающих машин. Постепенно начали встречаться редкие прохожие, спешившие, возможно, на работу, или загулявшие до утра туристы, приехавшие в неудачный сезон в город. На деревьях в соседнем парке сначала робко, затем все смелее запели и защебетали птицы в ожидании восхода солнца. Обычное утро в небольшом городе, уже привычное за годы, прожитые здесь.
Когда-то он переехал сюда, чтобы быть поближе к сыну, с надеждой на возвращение утраченного доверия и, возможно, даже восстановление роли отца, но поговорить с ним по сей день ему так и не довелось. Мэтью Мэйнард считал, что сын сам должен решить, простить ли ему отца, и поэтому жил рядом, но не навязывал свое присутствие. Со временем он почти полюбил этот город, его течение жизни, более спокойное и неспешное, чем в крупных мегаполисах, где довелось жить Мэтью раньше.
– Расскажите про себя, Мэтью, – попросила Софи, нарушая уютное молчание.
– Я – просто одинокий старик, Софи, спокойно доживающий свой век, – ему удалось проконтролировать свой голос, чтобы слова прозвучали ровно и обыденно, а не горько или печально. Исправление ошибок часто занимает больше времени, чем их совершение.
– Звучит грустно, – заметила она, – Вы часто бываете в этом баре?
– Время от времени, когда назойливые призраки прошлого не дают уснуть.
– Должно быть, у Вас было по-настоящему бурное прошлое? – заинтересовалась она.
– Да, – усмехнулся старик, поняв, что провести спутницу не удалось, –оно было значительно лучше этого серого настоящего. А вы, Софи, расскажите про себя? Чем вам приглянулся тот бар?