Последний час перед рассветом
Шрифт:
Девушка улыбнулась, смущенно пожала плечами и ответила:
– Мне нравится там мечтать. Там потрясающие, огромные витрины, что даруют совершенно мистический вид на парк, который в свете луны и фонарей так великолепен в своей мрачности и таинственности. Ну и конечно, дружелюбная ненавязчивая атмосфера… Обычно я не привлекаю столько внимания, как сегодня, – она немного смутилась.
– У вас есть мечта? – ухватился за оговорку старик, – это замечательно. Поделитесь? – ободряюще улыбнулся он.
– Да, есть, – грустно улыбнулась Софи, и вдруг выдохнув, добавила, – Я хотела
– Нет-нет, – возразил старик, – это замечательная мечта, которая, я уверен, обязательно сбудется.
– Нет, Мэтью, – серьезно взглянула на него Софи, – это вряд ли случится. Но людям иногда нужны несбыточные мечты, они помогают убежать от жестокой реальности. И все же я благодарна Вам за добрые слова и поддержку. Неожиданно сегодня утро стало удивительно хорошим, пожалуй, лучшим в моей жизни. И это полностью Ваша заслуга.
Мэтью смутился, но серьезная и печальная уверенность Софи в сказанном его расстроила, и он возразил:
– Почему же "нет", Софи? – он улыбнулся, – Вам не стоит разочаровываться заранее, милая. У каждой мечты есть одна ключевая особенность – сбываться. Важно помнить об этом. И не благодарите меня. Мое утро тоже стало значительно лучше благодаря вам. Вот, кстати, мы и пришли.
На набережной было совсем немного народа: несколько обнимающихся пар, расположившихся по скамейкам в наиболее темных местах набережной, две или три многочисленные, промокшие, явно согревающиеся крепким спиртным, веселые компании. По краю набережной рядом с аллеей, переходящей в парк, Мэтью заметил мелькнувшие в темноте тени. Очевидно, бездомные, грустно подумал он, вспоминая, что об этом писали в газетах.
Набережная Чарлстона является визитной карточкой города. Глубоководная Чарлстонская бухта, плавно переходящая в Атлантический океан, поражает своим великолепием и необъятностью и по праву считается красивейшей на Восточном побережье.
В этом месте собралось самое большое число достопримечательностей Чарлстона. Любимое место жителей и гостей города – потрясающий Ананасовый фонтан, даже в эти предрассветные часы разбрасывающий брызги воды, и окружающие его тяжелые чугунные скамейки, высокие пальмы и ухоженные цветники, беговые дорожки, собачьи и детские площадки и лужайки. И, конечно же, большое число круизных и местных, малых и больших судов, стоящих у пирса. Здесь в любую погоду есть то, что неизменно радует глаза и сердце наблюдателей.
Постепенно лучи поднимающегося над водой солнца осветили главную достопримечательность города – форт Самтер, сыгравшего ключевую роль в Гражданской войне, которую до сих пор помнили и чтили в этом оплоте Конфедерации.
Умытый дождем город просыпался и готовился к новому дню. Самое лучшее и красивое место и самое лучшее время. Многие люди специально приезжают посмотреть на рассветные часы на набережной Чарлстона. И даже сейчас, в наиболее серое и влажное время года, люди все равно тянулись на набережную посмотреть рассвет. Даже дожди ничуть не испортили самый красивый рассвет над Атлантикой.
– Прекрасное зрелище. Только ради одного рассвета
– Да, знаю, – согласилась Софи, не отводя взгляда от медленно поднимающегося над водой солнца, скользящего по мачтам покачивающихся белоснежных яхт и верхушкам деревьев, – Перед рассветом тьма всегда сгущается.
– А знаешь в чем сила солнца, Софи? – спросил Мэтт.
– Нет, Мэтью, в чем же?
– Лишь оно способно рассеять тьму, – ответил он.
– Так красиво. Прекрасные слова, – улыбнулась она.
Они еще с час были на набережной, любуясь солнечными лучами, играющими на мостовой, беговых дорожках и стеклах проезжающих автомобилей.
Город просыпался, из близлежащих кофеин и ресторанчиков потянулись запахи кофе и выпечки. Первые посетители заказывали завтраки, брали кофе на вынос и спешили на работу. Откуда-то появлялись все новые люди, машины, автобусы, местные жители и туристы, щелкающие фотоаппаратами. Начинался новый день, и все эти люди будто стремились, как можно скорее, в него окунуться.
Редкий современный город в ночные часы по-настоящему спит, но теперь с рассветом утренняя суета еще больше подчеркивала недавнее спокойствие южного города. И они ощутили себя лишними и потерянными среди демонстрируемой жажды жизни.
– Что ж, нам лучше возвращаться к нашей обычной жизни, – наконец сказал Мэтт, сетуя, что ночь закончилась.
– Да, – согласилась Софи, – замечательное утро с замечательным человеком. Мне было очень приятно с вами познакомиться, Мэтью.
– Это взаимно, – ответил он, – разрешите мне проводить вас?
– Конечно, мне будет приятно, – ответила она, – Я живу недалеко от того бара, где мы познакомились.
– Слишком близко, – с сожалением признал Мэтт, ощущая предстоящую потерю.
Спустя десять или чуть больше минут они были уже у входа в дом, где жила София. Глядя на узкий фасад дома, характерный для этого района, Мэтт неловко кашлянул. Софи немного виновато на него взглянула.
– Вот и мой дом, – тихо сказала она
– Софи, мне было очень приятно разделить с вами эти моменты рассвета. Вы – замечательная. Я прошу, чтобы вы всегда помнили это.
– Это взаимно, – улыбнулась Софи, – Спасибо вам за такие добрые слова.
Мэтт почувствовал себя неловко, но решил все же сказать:
– София мне было приятно разделить с тобой эти моменты рассвета, ты замечательная, всегда помни это.
Софи вновь улыбнулась тепло и солнечно.
– Теперь моя очередь говорить банальности, – сказала она, – Вы – очень хороший человек, Мэтью. Вы могли не вмешиваться сегодня ночью, когда мне навязывали внимание, но не промолчали и не отвернулись от чужой боли, хотя совсем не знаете меня. Вас не испугало, что я – инвалид. Эти утренние часы и прогулка по городу и набережной были чудесными. Я рада знакомству с вами. И я буду рада его продолжить.