Последний час перед рассветом

Брандини Евгений

Мэтт улыбался, глядя на это прекрасное, милое лицо.

– Я исренне рад, – сказал он, – Удачного вам дня, Софи, и до встречи.

– До встречи, Мэтью, – ответила она.

***

Вернувшись в свою квартиру, Мэтью Мэйнерд впервые за долгое время почувствовал, что в его жизни появились яркие краски.

Серая обыденность одиночества вдруг перестала тяжеловесно нависать над ним. В душе зародилась надежда на дальнейшее общение с чудесной девушкой, даже в сложной для себя ситуации сохранившей свет и радость жизни. Как теплый солнечный

луч она озарила и его.

Старый актер вдруг подумал, почему красивая, молодая девушка прикована к инвалидному креслу? Чистота ее души, доброта и искренность, сквозившие в ее словах, поразили его. Определенно, она заслуживает куда лучшей участи, чем быть инвалидом. В этом сумасшедшем мире порой случается слишком много несправедливости. И так горько, что плохие вещи порой случаются с хорошими людьми.

Нужно вздремнуть, подумал он. Усталость от событий прошедшей ночи внезапно навалилась на старика. Впервые за долгое время он с удовольствием предвкушал теплоту и мягкость постели, возможность вытянуться на простыни и постараться заснуть, чтобы снова встретиться с ушедшими воспоминаниями из прошлого. Теперь он не боялся их, а хотел увидеть и вспомнить то, что когда-то было.

***

Телефонный звонок спустя несколько часов грубо нарушил долгожданный сон Мэтта.

– Алло, слушаю, – хрипло сказал он в трубку.

На другом конце провода повисло молчание, кто-то пару раз вздохнул, но не произнес ни слова. Это возмутило Мэтта.

– Алло, говорите, – сказал он, начиная раздражаться от мысли, что над ним просто издеваются, – чёрт возьми, это вовсе не смешно.

В трубке вновь вздохнули, и приятный женский голос наконец-то произнес:

– Здравствуйте, Мэтью, это София диАнжело.

– Софи, – Мэтт сразу растерялся, сожалея о недавней грубости, – Здравствуйте. Извините, за мою грубость. Просто я спал, а звонок моего телефона слишком резок и пугает порой… Слишком уж редко он звонит.

– Ох, простите, – тут же смутилась она, – Я сожалею, что напугала вас. Совсем не ожидала, что вы можете спать, Мэтью. Я не хотела вас разбудить.

– Ничего страшного, – желая загладить вину, ответил он, – уже, кажется полдень. С моей стороны глупо тратить столько времени на сон. В моем-то возрасте…

Софи мило хихикнула

– Да, уже час дня. Я нашла ваш номер в телефонном справочнике и решила позвонить.

– Несмотря на тот "теплый прием", что оказал, я очень рад вашему звонку, Софи.

– Мэтт, у вас есть какие-нибудь планы на сегодня? – спросила она.

– Знаете, Софи, нет, у меня определенно нет никаких планов, – ответил он, – Для вас я совершенно свободен в ближайшее время.

Он постарался, чтобы в его голосе прозвучал смех, подумав, что, кроме визита на кладбище к могиле супруги, заняться ему действительно нечем не только сегодня, но и всегда. И добавил:

– Но если я вписываюсь в ваши планы, то буду очень рад.

– Я подумала, может быть, вам было бы интересно встретиться со мной сегодня часов в семь вечера? –

поддержала его она.

– С удовольствием.

– Отлично. Тогда я буду ждать вас на набережной у той скамьи, где мы встречали рассвет.

– Буду в семь часов на набережной, – бодро отрапортовал он.

– До встречи, Мэтью, – завершила разговор она.

– До встречи, Софи, – ответил он и с удовольствием некоторое время слушал телефонные гудки, когда она отключилась.

Кажется, что жизнь вдруг снова стала улыбаться. Конечно, после долгих лет горького одиночества, старик в каждой улыбке неосознанно искал подлость или обман, опасаясь, что она превратится в издевательскую насмешку. Опыт прошлого говорил, что обычно людям что-то нужно от забытого старика и боялся, что, достигнув своего, снова бросят его в одиночестве. Но сердце хотело верить, что ещё существуют добрые и бескорыстные люди. Он хотел, чтобы Софи оказалась именно таким человеком, и решил, что нужно дать шанс их общению.

***

На набережной старый актер в ожидании назначенной встречи кормил хлебом подлетавших голубей и смотрел на людей вокруг. Каждый из присутствующих здесь был занят своим делом. Такое было характерно для вечера субботы, и так отличалось от предутренней безмятежности и неторопливости.

Кто-то умиротворенно и вальяжно шествовал вдоль пирса, разглядывая дома и яхты. По беговым дорожкам деловито бегали любители здорового образа жизни, не обращая ни на кого вокруг внимания. Обладатели собачек вышли на вечернюю прогулку и обменивались новостями за день со знакомыми, выгуливая своих мохнатых и не очень питомцев. Мэтью поморщился от чрезмерно громкого и звонкого лая одного из проходящих мимо любимцев.

В это время года в Чарлстоне обычно было меньше туристов. Но они, как всегда, привычно снимали все подряд на свои телефоны и фотоаппараты, радостно кричали с разнообразными акцентами известное всем слово "чис" и опасно махали вытянутыми палками для селфи. Другие разглядывали виднеющийся в тумане форт, окружающие дома и яхты. Вокруг Ананасового фонтана привычно толпились взрослые и дети, охая и восхищаясь его потрясающим видом.

– Мэтью, – позвали его совсем рядом, – Вы пришли.

Софи появилась неожиданно, улыбнулась и радостно приветствовала своего недавнего спасителя.

– Софи, – улыбнулся в ответ Мэтью, отбрасывая подальше в сторону оставшийся хлеб, чтобы голуби не мешали коляске его собеседницы, и стряхнул с ладоней крошки, – Я ждал нашей встречи.

– И я рада вас видеть, – продолжила она, – Я подумала, что в моем окружении слишком мало приятных и хороших людей и порадовалась, что мы с вами познакомились.

– Это взаимно, Софи, – ответил Мэтью, – я думаю, что случайное знакомство – самая неслучайная вещь на свете.

– Я с вами согласна. И иногда случайные встречи дороже любых других, – сказала она, – Я хочу предложить вам потрясающую вещь. Я люблю такое и хочу поделиться с вами.