Последний день Славена. След Сокола. Книга вторая. Том первый
Шрифт:
– Сташко, позови Веслава, – распорядился Годослав. – И пошли вестовых за боярами. Я хочу с ними посоветоваться. То есть… Мы с соправителем князем-воеводой Дражко хотим посоветоваться с боярами. Именно так и скажи. Мы с Дражко. С соправителем князем Дражко. Именно – с соправителем. И пусть приходят с готовыми данными. Кто сколько людей может выставить, в случае, если Сигурд перейдёт нашу границу. Пусть пересчитают дружины…
Глашатный молча поклонился, и отправился выполнять команду.
– Сам Веслав приехал? – спросил Дражко. – Давненько мы не встречались.
– Да, Веслав приехал ещё два с половиной часа назад. Мы с ним разговаривали как раз до прихода цеховых старшин. Потом я отправил его отдохнуть с дороги, чтобы не попал ненароком на глаза дю Ратье. У Веслава
– Тяжела жизнь княжеская. Когда же ты, княже, успел написать такое толстое письмо Карлу? – удивился Ставр, бросив взгляд на княжеский стол.
– А я, признаться, и не писал. Это письмо вовсе не к Карлу. Я показал первое попавшее в руки письмо из тех, что потолще. Вовремя вспомнил, что у меня здесь валяется не отправленное, – Годослав улыбнулся. – Я слишком плохо пишу по-франкски, чтобы рискнуть обратиться к королю в письменной форме, и не быть осмеянным. А быть осмеянным я не хочу.
Тяжёлые шаги в коридоре сообщили, что Сташко возвращается с Веславом, воеводой Старгорода, столицы княжества вагров, воином, с которым в сражении не всегда желали скрестить оружие самые прославленные рыцари Карла Великого, а кто решился на это, бывал рад, что остался в живых, если оставался. Правда, воевода всегда отказывался от обычных перед сражениями поединков с рыцарями, как и от участия в турнирах, но обосновывал это тем, что он не ищет воинской славы, но действует всегда, только как простой вой своего князя, и защитник своего народа. Этот принцип не все понимали, и враги, порой, обвиняли воеводу в отсутствии отваги. Но в общей сече сам Веслав регулярно доказывал обратное.
Веслав вошёл, и показалось, что он один занял всю комнату, хотя и сам Годослав был высокого роста, и Дражко никто не рискнул бы назвать маленьким, а Ставр вообще был необычайно высок. Воевода Веслав оказался одного роста с сухощавым и жилистым волхвом, но при этом был необычайно широк в плечах, и производил впечатление тяжёлой прибрежной скалы, осилить которую не по плечу самым сильным северным волнам. Говорили, что именно благодаря воинским талантам Веслава и мудрости князя Бравлина Второго небольшое по размерам княжество уже много лет ведёт упорную борьбу с таким всеевропейским великаном, как королевство франков. Правда, злые языки добавляли, что Старгород держится только благодаря поддержке Готфрида Датского, но никто из клеветников не видел данских рогатых шлемов на стенах города. Правда, Бравлин часто прибегал к помощи наёмных норвегов, носящих такие же рогатые шлемы. Но наёмников иметь не воспрещалось никому, и порицать за это вагров было трудно. И это совсем не отнимало у защитников своей земли славу крепко стоящих на ногах воинов. Кроме того, союзник Бравлина, датской король, сам часто прибегал к помощи славянского князя. Например, в войне со Швецией, которую он смог победить во многом благодаря помощи Бравлина. Сам же Бравлин и без помощи данов сжёг и разграбил Сёгуну – столицу шведских королей. И в каждом походе полки в бой вёл неизменный воевода вагров – Веслав, сильный и умный.
Дражко, хорошо знакомый с воеводой вагров, шагнул навстречу с приветливо протянутой рукой и задранными кверху усами. Ставр, по обычаю волхвов, встретил Веслава стоя на месте, и молча глядя на него. Но тут глашатный Сташко прервал приветствия, тяжело стукнув посохом в пол. Все знали, что Сташко не будет представлять Веслава, значит, у глашатного есть ещё какая-то весть. Годослав вопросительно повернул голову.
– Княже… Прискакал гонец от восходных ворот. В город въезжает княжич ильменских словен Гостомысл. С ним две сотни воев. Сотник городской стражи приказал воям отправиться в загородное имение князя-воеводы, где они стояли раньше…
– Их там примут… – согласился Дражко. – Места хватит…
– Вовремя, но совсем нежданно… – сказал Годослав с удивлением.
– Я не думаю, что это помощь нам, – попытался просчитать ситуацию Ставр. – Всего две сотни. Скорее, это посольство…
– Мы как раз собираем бояр, – Годослав согласился. – Но если бы Гостомысл ехал с официальным посольством, он обязательно предупредил бы. Если это посольство, то вовсе не официальное. Я думаю, что княжич пожелает сначала поговорить с нами здесь, без бояр, если вообще пожелает говорить при них.
– Слушаю, княже.
– Проведи Гостомысла сюда, как только он появится.
Сташко поклонился, принимая приказание.
– Он уже появился, – князь-воевода Дражко кивнул за окно, из-за которого слышался топот копыт. – И, судя по всему, со свитой. Скорее, это всё-таки официальное посольство.
– Сташко узнает, и поступит так, как надо, – решил Годослав. – Мы подождём здесь, и обсудим пока некоторые вопросы с Веславом.
Сташко вышел, а Веслав шагнул к Годославу.
– Нам, воевода, удалось убедить посланца Карла Каролинга в своём тяжёлом положении. Оно, кстати, и в самом деле тяжёлое… Но мы, в любом случае, оказались неспособными помочь королю стрельцами, способными нейтрализовать ваших стрельцов…
– Если бы ещё и лютичи оказались такими же сообразительными… – посетовал Веслав.
– Каролинг послал и к лютичам? – удивился Дражко.
– Он желает там нанять стрельцовский полк.
– Вот уж, совсем некстати я показал Карлу лучшие стороны славянских войн… – посетовал князь-воевода. – Хотя и слабым себя показывать – тоже не лучший вариант.
– Я надеюсь, что лютичи, которые постоянно живут под угрозой вторжения франков… – начал Годослав.
– Они, княже, живут не под угрозой вторжения, – поправил Годослава волхв, – а в постоянном состоянии вторжения. Если Карл и не ведёт объявленной войны, то его бароны без конца совершают грабительские походы внутрь территории лютичей и сорбов [109] . Думаю, скоро Карл нас попросит в земли лютичей вторгнуться.
109
Сорбы – лужицкие сербы. Потомки сорбов до сих пор живут в Германии отдельными деревнями, и сохранили свой уклад жизни, славянскую культуру и язык.
– Тем лучше… Может быть, Свентовит просветит Ретру [110] , и лютичи откажутся помогать франкам против вагров, памятуя о собственной безопасности…
– Нам остаётся только надеяться на это, – согласился Веслав. – Но Карл обратился не к князьям лютичей и сорбов. Он послал вести с продажными купцами о том, что будет очень большие деньги платить славянским стрельцам, поступившим к нему на службу. Надеюсь, что те и другие наши братья сильно свои дома любят, и не пойдут служить к франкам. Хотя кто-нибудь обязательно найдется и среди них. Но даже то, что вы сумели избежать обязанности выставлять в помощь Карлу войско, уже принесёт нам облегчение, и я от имени князя Бравлина Второго благодарю вас, братья и соплеменники. Долг требует моего отбытия, чтобы передать радостное известие своему князю, но я хотел бы попросить у князя Годослава разрешения задержаться, и повидаться с княжичем Гостомыслом, который пять лет назад, совсем ещё юношей, приводил нам в помощь свою дружину, и помог тогда отстоять стены Старгорода против тех же франков. Мы с Гостомыслом были в самых добрых отношениях, какие только могут быть между княжичем и простым воем, как я.
110
Ретра – столица княжества лютичей, город, расположенный когда-то на берегу озера Толлензее, где сейчас стоит деревня Прильвиц. Ретра была известна своими храмами, дошедшими до нас в перерисовке образцами славянской рунической письменности, бронзовыми и золотыми изображениями славянских богов. Сохранились только рисунки фигурок из храмов Ретры, а сами золотые изделия лютичских мастеров были изъяты гитлеровцами из музеев и переплавлены в слитки. Ретра.
– Конечно, воевода, оставайся, – согласился Годослав.
В это время в дверь вошёл глашатный Сташко, и ударил посохом в пол.
– Из дальних земель, от словен ильменских, княже, к тебе княжич Гостомысл с поклоном…
– Зови! – радостно улыбнулся Годослав, и сам шагнул к двери, чтобы встретить своего хорошего друга. Гостомысл вошёл, и Годослав сразу и без слов обнял его. И только после этого, отступив на шаг, посмотрел на вошедшего сразу за Гостомыслом молодого воя, лицо которого показалось отдалённо знакомым. Но признать воя сразу он не смог.