Последний довод королей
Шрифт:
– Ладно, поднимаемся! Попробуем определить, куда идти.
Мы находились в квадратном (по результатам ощупывания) зале, из которого – вот так неожиданность! – вело сразу четыре прохода. Один заканчивался тупиком, а три других – развилками. По словам Эусторжио, в прошлый раз всё было так же. Что наводило на мысль, что все элементы лабиринта либо однотипные – либо возрождение внутри лабиринта всегда происходит в одном и том же месте.
Я пошёл первым, а Эусторжио – за мной. Чтобы не потеряться, он держался рукой за моё плечо. Мы договорились, что если я присяду, то он замолкает
– Кто из нас первый окажется с нитью после перерождения, – сказал я, – тому предстоит спуститься вниз и громко кричать.
– Зачем?
– Тогда те, кто будут здесь, сумеют определить направление, куда надо выходить, – ответил я. – Ты заметил, что все повороты тут ровно под прямым углом?
– Ага, – кивнул итальянец.
– Получается, каждый поворот будет изменять твоё направление ровно на девяносто градусов. И считая повороты, можно отслеживать, где находится выход.
– Я не очень вот в этом во всём… – признался Эусторжио. – Это вы, русские, любите математику.
– Ладно… Тогда просто запомни направление по отношению к первому залу, – попросил я.
«Тук-тук-тук…».
Тихий стук – будто лошадь копытами осторожно ступает по земле – заставил меня напрячься. А потом – присесть и осторожно сместиться к самой стене коридора. Минут пять мы с Эусторжио просидели вот так, на корточках, стараясь даже дышать через раз. Но больше никаких звуков не было. Наконец, я решился медленно подняться и осторожно двинуться вперёд.
Очень скоро стало понятно, что лабиринт и в самом деле стилизован под греческие узоры: все повороты шли под прямым углом, а залы были преимущественно квадратными. Но такого же расположения выходов, как там, где мы возрождались, больше нам не попадалось. Почти у всех залов тупиком заканчивались два или три выхода. Случались и просто развилки, и настоящие перекрёстки. Подозреваю, что выйти можно было не одним маршрутом – просто нужно было знать, как. Но мы, к сожалению, не знали.
Мы медленно продвигались всё дальше и дальше, замирая у стены всякий раз, как слышали подозрительные постукивания. Я шёл осторожно, ощупывая вытянутой рукой пространство впереди. Голый отполированный камень был ровным, без единой трещины. Это однообразие при отсутствии света и практически в полной тишине начинало медленно сводить с ума. И тем неожиданнее оказалось нащупать нечто другое – что-то, покрытое жёсткой щетиной и несколько более податливое, чем камень.
«Что-то» отшатнулось от моей руки, а потом под оглушительный рёв «Р-ра!» (откуда-то спереди и сверху) – меня ударили по голове и плечу.
Получен урон чем-то – 13650
Жизнь 23250/36300
Получен урон чем-то – 10920
Коэффициент урона – 0,8
Жизнь 12330/36300
Я оказался на полу, чувствуя себя так, будто резко проснулся и всё ещё не могу понять, где нахожусь. Спереди внезапно раздалось зловещее «тук-тук!» и сосредоточенное сопение. Протянув руку, я нащупал стену, а потом постарался подняться одним движением. Но в тот же момент, как я зашуршал, из темноты донеслось знакомое уже «Р-ра!». Спасаясь от неведомого врага, я резко перекатился – и невидимое оружие с металлическим звоном врезалось
Вместе вы придурки, и по отдельности придурки. Однако выйти можно только вместе. Вас убивает боль от потери товарищей!
Жизнь и энергия были полностью восстановлены, а вот усталость, жажда и сытость – просели ещё больше. Если я правильно понимал логику системы, то теперь мы снова должны были быть вместе с Аришей.
– Ариша? – спросил я осторожно, готовясь прикрыть горло бронзовым наручем.
Девушка не отвечала долго – наверно, секунд сорок. А когда, наконец, заговорила, голос у неё был очень напряжённым.
– Да?
– Надеюсь, ты не собираешься сменить компанию путём перерезания мне горла? – уточнил я.
– Я не знала про квест, – хмуро ответила она и добавила уже с ноткой претензии в голосе. – Это вообще первый квест, в котором я оказалась!
– Могла бы быть и посообразительнее! – не стал я щадить её чувства. – Но теперь уже ничего не изменишь.
– Ты!.. – возмущённо выдохнула она.
– Будь ты простым игроком, я бы просто сказал, что ничего, всё нормально… – ответил я. – Но ты, блин, целая правительница – и весьма немаленького по местным меркам объединения!..
Ответ Ариши прозвучал после долгого молчания, но если я и предполагал бурю возмущения, то промахнулся.
– Будто у меня был особый выбор, – голос прозвучал устало. – Давай просто отложим все эти разборки… Мне здесь страшно, и я очень хочу в Обитель и отдохнуть.
– Согласен, – сразу ответил я. – Нам надо найти ход с тупиком. Эусторжио будет кричать, как спустится в лабиринт. Мы с ним договорились, чтобы определить направление.
– Хорошо… Пойдёшь первым? – отозвалась Ариша.
– Да, – кивнул я. – И слушай, если нас атакуют – прячься и уходи к стене.
– А твой зверь? – спросила девушка. – Он сможет помочь?
– Нет, он пока на перерождении… – ответил я. – У него это процесс не слишком быстрый. Но у меня есть доспех и оружие. От первого удара местного хозяина я не умираю – теперь проверено.
Ответа не последовало, но спустя пару секунд по моему шлему скользнула рука, а потом опустилась к левому плечу и двинулась вниз. Ариша не стала заморачиваться с удержанием моего плеча, а просто крепко взяла за руку. Так мы и двинулись на поиски нужного ответвления. Когда издалека донёсся крик Эусторжио, мы уже точно знали, и где находится тупик, и направление ближайших коридоров, ведущих от зала.
Голос итальянца звучал вовсе не оттуда, откуда я предполагал. Я был уверен, что вход и зал нашего появления расположены на противоположных концах лабиринта – но Эусторжио кричал со стороны левого прохода. Однако, исследовав это направление, минут через десять мы с Аришей убедились: все проходы слева ведут в тупик. Оставался только центральный выход, которым мы и воспользовались, стараясь проверить каждое левое ответвление. Когда в тишине я услышал тихое «тук-тук-тук...», мы успели забраться уже довольно далеко.