Последний экзамен колдуна
Шрифт:
— Нас ищут, — напомнил Саймон.
— За полчаса не найдут. Хотя, ускорить процесс возможно. Посмотри, есть ли в каптерке охраны соль.
— Сейчас, — довольно ответил Саймон. Вернулся он быстро. — Вот! Можно я сам?
— Пожалуйста. Только лишнее не сыпь, слипнется, а нужно, чтобы полностью растворилась.
Я напрягся в очередной раз рванув веревки. Саймон с противной улыбкой навис сверху, раскрыл разорванные лоскуты кожи, прикрывающие грудную мышцу и начал трясти деревянной солонкой. На груди словно огонь разлили, дышать стало тяжело. И ведь проклятый кровосос прав, я еще не
Я перестал сопротивляться боли и зарычал. Сам того не желая, Валентайн подал мне идею: надо готовить ответы. Знать бы только что он будет спрашивать. По любому что-то о клане, семье. Правду говорить в любом случае нельзя, но первый, второй и даже третий ответ на тот же вопрос должны отличаться от четвертого. Главное помнить, что я уже мертв, а мертвым плевать на боль.
Эх, если бы духовное сердце не было запечатано, я бы действительно мог заставить себя поверить в то, что боли нет. Я даже мог бы попытаться убить себя!
Боль от соли отступила, притухла, но мысли начали путаться. Что помогало мне держаться, так же мешало трезво мыслить и единственный вопрос, что я придумать — «Кто знает о Саймоне?». Сначала отвечу, что все, а три вопроса спустя — что сказал только Логану. Нет, Логана могут убить. Даже Брайса могут, если постараются. Деда же достали! А-а-а, что же соврать?!
Рядом застонал Сансет.
— А этого можно мне? — спросил Саймон.
— Да пожалуйста. Только подготовка, спрашивать будем одновременно.
Одновременно? Вопросы будут связаны с атакой дома. Как же я раньше не додумался. Кто мне помог? Линдеманна сдавать нельзя. Лукас будет искать способы грохнуть Ноа, пока эта информация не всплыла, иначе Валентайн сам его прикончит, а от мертвого Линдеманна мне толку нет. Клан, семья? Как бы кровосос не слинял из города после этих слов. Назвать любое имя — подвергнуть человека нешуточной опасности. А я не знаю никого… Грач? Я ее в лицо не видел, но вампиры вечно плетут интриги против всего мира и друг друга в том числе. И главное, кровососов мне точно не жалко.
Сансет зарычал, когда лезвие Саймона забралось ему под кожу и обложил парня матом, когда тот вырвал его, разодрав кожу.
— Ты просто скопировал мои действия, — разочарованно сказал Валентайн. — Не мог что-то новое придумать?
— Новый трюк для меня. Хотел опробовать. Но дальше мы поступим по-другому. Смотри.
Я поднял голову и увидел в руках Саймона солонку.
— Перец, — сказал он.
— Не сильно отличается, — сказал Валентайн.
— В глаза.
— В один! — тут же поправил его вампир. — Идея отличная, но детектив может ослепнуть, и ты лишишься одного из каналов влияния. Когда жертва видит свои раны — боль сильнее.
— Больные ублюдки! — выругался Сансет, добавив некоторую информацию о матерях наших пленителей. Те дружно засмеялись.
— Не знаю, как Ноа, но вот с мамашей Саймона ты угадал точь-в-точь, — сказал я. — Там вообще вся семейка такая.
— Ах ты… — рванул ко мне Ферон, но Валентайн
— Хорошая попытка парень, но я не дам тебе умереть раньше времени.
Саймон резко развернулся, насильно раскрыл веки левого глаза Сансету и тряхнул перечницу. Детектив взвыл.
— Отец, — сказал возникший между ящиков вампир в приличном костюме. — Я принес.
Пришлось выворачивать шею, но ничего необычного я не заметил. Только большой потертый саквояж.
— Отлично, займись мясом. Саймон, ты уже имел с этим дело…
— Я хотел остаться на допрос.
— Помоги Кайлу, — мягко сказал Валентайн. — Я тебя позову.
Саймон удалился. Валентайн некоторое время молчал, стоял и смотрел на меня, а потом резко развернулся и выстрелил тонким лучом смерти.
— Заметил-таки… — произнес знакомый до боли голос. Я поднял голову и не веря своим глазам уставился на стоящего у ящиков дядю Брайса. Он медленно поднял руку, материализовал в ней оранжевый огонек и спустил его с цепи. Шарик просвистел мимо Ноа, тот даже не пошевелился, и врезался в путы, сковывающие мою правую руку. Жар опалил кисть, прожег дерево и оплавил гвозди, которым были прибиты веревки, но хороший рывок полностью освободил руку. Я не стал терять времени и быстро освободил другую, пока Валентайн напряженно пялился на Брайса. — Жаль, — сказал дядя. — Я хотел услышать твои вопросы. Может все-таки задашь?
— Не стоит. — сказал Валентайн. — Я получил ответ. Хотя нет,
Дядя, не поворачивая головы, резко выбросил правую руку в сторону. Сверкнула вспышка, а из тени вывалился вампир с прожженной в голове дырой.
Не стоило трогать Бремор, — сказал Брайс.
Со всех сторон грянули взрывы, а потолок озарился бликами огня. Брайс ударил воздушным кулаком, сметая Валентайна в сторону, а тот ответил белой волной смерти, что прошлась теркой по щитах дяди и добавил лучами, сбив того на колени.
— Отец!
— Брайс! — зазвучали знакомые голоса, а потом загудели фаерболы, загремели молнии.
Я наконец освободил ноги и бросился к столу, с саквояжем. Запонки почуяли меня раньше, чем я их увидел и сразу начали вливать магию крови. Времени направить ее в грудь не было, я лихорадочно разгребал амулеты, пытаясь нащупать Кинжал. Сам саквояж я переставил на пузо детективу, чтобы времени не терять. Как на зло, под руку лезло другое. Сумку с зельями я нацепил поверх горящей груди. Мой перстень со стальным щитом словно сам наделся. Попался под руку чужой револьвер, я сунул его в карман брюк. Клинок оказался замотанным в тряпку. Схватив его, я бросился к Сансету, резанул по путам одной руки и взялся за ноги.
— За спиной! — крикнул Брайс.
Я материализовал щит и наотмашь с разворота ударил ребром, попав прямо в голову Саймону. Какое-то подобие каменной кожи на нем было, но заклинание эфира и стали едва не сняло его скальп, оставив на лбу рваную рану. Кинжал в руке потребовал крови здесь и сейчас! Травма у противника не опасная, зато сильно кровоточащая. Ферон зашипел, а я ударил второй раз, заставляя его отступить. Огонек Брайса мелькнул у его лица и тот решил сбежать, а я рванул следом, но был остановлен рукой дяди, что едва успел схватить меня за рваный воротник.