Последний Герой. Том 3
Шрифт:
— Не усложняй, Женя… Ролик увидел про себя — и свалил. Но почему прихватил всех — это да, загадка…
Но вдруг я услышал странный звук снизу. Шорох, лёгкий и тревожный.
— Там кто-то есть! — резко бросил молодой росгвардеец, вскидывая автомат и указывая в сторону лестницы, ведущей вниз, в подвал.
Я тут же дал знак:
— Туда, вниз!
Мы с Пауком и двое спецназовцев быстро двинулись вниз по лестнице. Чем дальше мы спускались, тем темнее становилось вокруг. Подвал был лишён окон, и свет с улицы сюда не проникал
— Чёрт побери! — процедил Паук, всматриваясь в тёмную глубину. — Неспроста вырубили здесь освещение, ой неспроста…
— Ну, ясен пень, — хмыкнул я, вслушиваясь в тишину. — Чтобы жизнь малиной не казалась.
Бойцы спецназа включили тактические фонари на автоматах, острые лучи света прорезали темноту, но коридоры были слишком длинные и широкие, и темнота словно проглатывала хилый свет.
— Мне кажется, или там где-то звякнула цепь? — вдруг задумчиво спросил Паук.
— Нет, я тоже это слышал, — ответил я, прислушиваясь.
— Не нравится мне вся эта херня, — нервно проговорил Паук, вытирая пот со лба. — У меня-то даже пистолета нет. Макс, давай здесь постоим, пускай ребята сами все проверят дальше.
— Стой тогда здесь, — коротко сказал я ему, — я пойду с ними вперед.
Двое бойцов шли вперёд, аккуратно рассредоточившись по сторонам коридора, автоматы держали наготове. Мы медленно двигались вглубь подвала, лучи фонарей скользили по стенам и полу. Вдруг один из бойцов впереди коротко вскрикнул и резко отлетел в сторону, будто его сбила машина.
На самом деле его схватил кто-то, резко и мощно выскочив из темноты, и с огромной силой впечатал в стену. Боец ударился шлемом о бетон, и хотя бронежилет и шлем спасли от тяжёлых травм, но он сразу потерял сознание и безвольно осел на пол.
В ту же секунду огромная фигура из темноты ринулась на второго спецназовца. Тот, не думая, выпустил автоматную очередь в атакующего. Очередь прошила фигуру, отбросив её на два шага назад, но человек почему-то не упал. Любой другой после такого уже был бы мёртв, но он вдруг снова рванулся вперёд, словно самая настоящая машина для убийств.
Боец, уверенный, что противник уже мёртв, успел отвести автомат в сторону, рефлекторно выискивая других возможных нападающих по флангам. Человек из темноты схватил его, приподнял — и с невероятной силой ударил о бетонный пол. А потом снова поднял. Росгвардеец, теряя сознание, успел выхватить пистолет и выстрелить в живот нападавшему, но тот даже не пошатнулся.
Никто не мог бы сказать, как такое возможно.
Но искать ответы было некогда. Я бросился вперёд, схватил с пола автомат первого бойца и с силой ударил им нападавшего по голове. Я не стал стрелять, потому что вдруг узнал — это же Савченко, Дирижёр. Хотелось взять его живым и понять, почему он, словно киборг, не реагировал на автоматные пули. Но на удар по голове он отреагировал, как обычный человек — резко завалился на пол, грохнулся и затих.
Я
— Какого чёрта он не сдох сразу? — хрипло спросил Паук, подходя ближе.
Я нагнулся и разорвал пижаму на его груди, постучал по скрытым под тканью плитам брони:
— Вот почему он был, как терминатор.
— Бронежилет не держит автоматные пули в упор, — с сомнением проговорил Паук.
— Это особый бронежилет, — сказал я, внимательно ощупав пластины. — Похоже на тяжёлый, класс защиты БР-3. Такой и автоматную пулю держит…
Мы переглянулись. Савченко тихо застонал, приходя в себя. Паук тяжело выдохнул и покачал головой.
— Что за Франкенштейн… — задумчиво протянул Паук, разглядывая лежащего без сознания Савченко, закованного в наручники.
Его тело обмякло, голова безвольно откинулась, из-под разорванной одежды темнела обшивка бронежилета.
— Это Дирижёр, — спокойно ответил я, глядя на тело бывшего военного, который теперь напоминал, скорее, не человека, а какую-то тёмную боевую машину.
— Тю! Какие люди! — оживился Паук, удивлённо присвистнув и внимательно вглядываясь в лицо Савченко. — Так это ж он у нас в «МедВекторе» врача голыми руками прихлопнул недавно, да?
— Возможно, — осторожно пожал я плечами, делая вид, что ничего об этом не знаю и не понимаю, о чём речь. Лишних вопросов мне сейчас не нужно было. В тот день, когда Дирижёр убил врача, я ведь сам шёл туда, чтобы его ликвидировать.
Но немного не успел — он сбежал. И похоже, за этот промежуток окончательно слетел с катушек.
Паук нагнулся и осмотрел внимательно лодыжку Савченко, на которой даже в темноте заметны были явственные, глубокие следы от металлической скобы и цепи:
— Смотри-ка, Макс, а его держали за ногу, — проговорил он задумчиво, хмурясь и внимательно рассматривая кровавые потёртости на ноге Дирижёра. — Явно не в санатории он был.
Тем временем очнулся первый спецназовец, которого Савченко отшвырнул к стене. Он подошёл к нам, снял шлем, потирая голову и недоумённо глядя на лежащее на полу тело:
— Вот это да! — протянул он, ошарашенно разглядывая обмякшую фигуру. — Силища у него просто нечеловеческая. Как такое может быть? Внешне он, вроде, не Геракл.
— А силы как у монстра, — добавил я и аккуратно приподнял веко Савченко на единственном глазу. Второй был плотно замотан повязкой, скрывая рану, которую я ему и оставил. — Посвети-ка сюда, — попросил я бойца.
Тот направил луч тактического фонаря на лицо Савченко. Его зрачок оказался необычайно расширенным, словно этот человек находился под воздействием тяжёлого наркотика или мощных психотропных препаратов.