Последний Хранитель Империи
Шрифт:
Мы разместились внутри: обивка из темно-синего бархата, серебряная фурнитура и мягкие сиденья, словно тебя обнимает само облако. Серый, занимавший пространства как три обычных человека, пытался сжаться, чтобы никому не мешать, но всё равно выглядел как медведь в посудной лавке.
Как только дверца захлопнулась, граф Давыдов посмотрел на всех присутствующих тяжелым взглядом, от которого хотелось провалиться сквозь землю. Затем он прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Серебристое сияние разлилось по его лицу, сконцентрировавшись вокруг глаз — Покров Совы активировался в полную силу.
— Теперь, —
От него буквально волнами исходила аура власти и уверенности. Это был человек, привыкший принимать решения, определяющие судьбы других людей. Человек, слово которого могло уничтожить или спасти жизнь.
Я посмотрел сначала на Риту, потом на Вершинину. Обе кивнули — бессмысленно врать тому, кто видит ложь насквозь, как будто смотрит через стекло. Покров Совы у графа был настолько мощным, что любая лапша на уши выдала бы меня с потрохами еще до того, как я успел бы раскрыть рот. Мой собственный Покров, конечно, мог бы замутить воду, скрыть кое-какие детали… да только какой в этом смысл? Выделываться перед человеком, который только что выдернул меня из когтей Корнилова? Нет уж, такой херней я не страдаю.
— Мы попытались ограбить курьера, перевозившего некий артефакт, — я выдохнул и решил выложить всё как есть. — Нам дали наводку, что можно перехватить ценный груз, который стоит около ста тысяч рублей.
Брови графа слегка приподнялись, но он жестом предложил мне продолжать.
— Мы не ожидали, что на эту же посылку будет охотиться полгорода, — я потер переносицу. — Арабы, люди Корнилова, какие-то воры-недоумки… всё смешалось. В суматохе я схватил контейнер с артефактом, который оказался… Реликтом. Особенным Реликтом.
— Особенным для тебя лично, — уточнил граф, буравя меня серебристым взглядом.
— Да, — я кивнул. — Это оказалась древняя книга, которая откликается на мой Покров. Она содержит образ моего предка, графа Александра Вольского, который… — я замялся, подбирая слова, — смог на время овладеть моим телом.
Профессор Вершинина резко выпрямилась.
— Александр Вольский? Тот самый? — в её голосе прозвучало нескрываемое удивление.
— Вы его знаете? — я посмотрел на нее.
— Только по историческим хроникам, — она покачала головой. — Он был… неоднозначной фигурой. Придворный маг при Императорском дворе во времена Первой Династии, известный как «Странник меж Покровов». О нём ходили легенды, что он жил тысячу лет назад, когда Покровы только-только начали формироваться в их современном понимании. Его считали эксцентричным чудаком, но при этом пугающе могущественным магом даже по меркам той эпохи, богатой на сильных практиков.
Граф Давыдов нахмурился.
— Я полагаю, Реликт до сих пор у вас? — спросил он, глядя мне прямо в глаза.
— Да, — я не видел смысла скрывать. — Он спрятан в общежитии.
— И именно из-за него Корнилов так отчаянно пытается добраться до тебя, — констатировал граф. — Интересно…
— Мы не понимаем, почему он так зациклен на мне, а не на самом Реликте, — признался я. — Он знает о существовании книги, но, кажется, больше интересуется моим Покровом.
— Покровом Зверя, — тихо произнесла
— Екатерина, советую пореже озвучивать это вслух. У наших врагов есть сильные владельцы Покрова Ворона, и они могут… «услышать» наш разговор.
— И что это значит? — спросил я.
Граф Давыдов откинулся на спинку сиденья.
— Это значит, мой юный друг, что ты оказался в центре очень опасной игры. Игры, которая ведется уже не одно столетие. — Он сделал паузу. — Покров Зверя — не просто легенда или миф. Это… потенциальная угроза установленному порядку. Угроза власти Совета Двенадцати.
Карета остановилась. Мы прибыли к общежитию.
— Приехали, — граф открыл дверцу. — Господин Вольский, господин Сероволк, профессор Вершинина, прошу вас подняться наверх. Мне нужно переговорить с дочерью наедине. Мы присоединимся к вам через некоторое время.
Мы с Серым переглянулись, но спорить с графом никто из нас не решился. Мы вышли из кареты и направились в общежитие, оставив Риту наедине с отцом.
* * *
Граф Давыдов дождался, когда дверца закроется, и только тогда повернулся к дочери. Его строгое лицо смягчилось, как бывало только наедине с ней.
— Маргарита, — он вздохнул, поправляя безупречные манжеты, — когда я разрешил тебе поступить в Академию вместо обучения у домашних наставников, я надеялся, что ты расширишь кругозор и найдешь единомышленников. Но ограбление в центре Петербурга… — он покачал головой, — это уже не бунтарство, а настоящее безрассудство.
— Я знаю, отец, — Рита опустила глаза. — Мы не думали, что всё настолько выйдет из-под контроля. Моё предчувствие кричало об опасности, но… не о такой масштабной.
Граф Давыдов внимательно изучал лицо дочери. Он был строгим, но справедливым отцом. И самое главное — он верил ей.
— Ты поставила под удар не только себя, — его голос стал тише, — но и своих друзей. Ты хоть понимаешь, во что вы вляпались? Это не студенческие шалости, девочка моя. Здесь замешана большая политика.
Он достал из внутреннего кармана тонкий лист бумаги с печатью и протянул Рите.
— Мои люди выяснили, что контейнер, который вы похитили, принадлежал Василию Пахомову, — в голосе графа появилось напряжение. — Ты слышала это имя?
Рита побледнела.
— Теневой король Петербурга… Но отец, мы не знали! Лихой ничего не сказал о нём!
— Пахомов — чрезвычайно опасный человек, — граф покачал головой. — Его влияние в преступном мире столицы огромно, а связи простираются до самых высоких кругов. Я получил информацию, что он собирался заключить крупную сделку с шейхом Мурадом Аль-Нахаром из Аравии. Продать ему этот самый Реликт за двести тысяч рублей золотом.
— Двести тысяч?! — Рита в изумлении уставилась на отца. — Но Лихой говорил про сто…
— Разумеется, — усмехнулся граф. — Пахомов известен своими… фокусами с иностранными коллекционерами. Судя по всему, он планировал продать шейху подделку или какую-то второстепенную реликвию за бешеные деньги. Это его излюбленный трюк — обманывать богатых иностранцев, которые не могут потом обратиться к властям.