Последний идальго
Шрифт:
Пока Диего наблюдал за этой картиной, оба портье уже вытянулись в струнку у лифта, встречая пару будто почетный караул. Девушка и господин вошли в лифт, створки за ними сомкнулись, и улыбка разом покинула лица сотрудников отеля.
– То есть ему водить проституток можно, а мне пропустить стаканчик с приятелем нельзя? – Диего не церемонился.
Консьерж сделал кислую мину и стал похож на школьного учителя, утомившегося объяснять глупому ученику одно и тоже по нескольку раз.
– Во-первых мистер Ричардсон заранее предупредил, что к нему присоединиться племянница
Только тут стало понятно куда он клонит.
– Ты на что намекаешь? – Диего подался вперед, и если бы не стойка регистрации, то трепыхаться консьержу на собственном галстуке. – Он переночует в моем номере и точка! А свои фантазии оставь при себе! Пошли Хиро!
Черт подери, этот город хотел его доконать! Разве для того он спас японца, чтобы его среди ночи вышвырнули на улицу?
– Сеньор, надеюсь на вашу благоразумие и сдержанность. Придерживайтесь общепринятых норм, – невозмутимо напутствовал его консьерж вдогонку, – в соседнем номере остановился мистер Ричардсон, и вам не стоит его тревожить.
– Это ему не стоит тревожить меня! – не оборачиваясь бросил Диего.
Он вел японца к лифту, борясь с желанием швырнуть в наглую рожу консьержа стеклянную пепельницу, что соблазнительно поблескивала на журнальном столике. Успокоиться получилось лишь когда звон колокольчика оповестил, что лифт поднялся на последний этаж.
Золоченая табличка на стене сообщала, что пентхаус А находится слева, а пентхаус Б – справа. Диего сверился с клеймом на ключе и хлопнул японца по плечу.
– Ну что, Хиро, не хочешь навестить подружку? По-моему, ты ей приглянулся!
Парень поднял голову. Намокшие под дождем волосы липли ко лбу и глаза японца были едва видны. Он ничего не сказал, но смотрел на Диего, точно потерявшийся пес.
– Рефлексы есть, значит жить будешь! – засмеялся Диего и подтолкнул Хиро к дверям собственного номера.
Щелчок замка, и они вошли внутрь. Просторная гостиная с панорамным окном во всю стену, две двери ведущие в спальни. Пока Диего осматривался, Хиро уже свернулся клубком на диване.
– Нет, братец, так не пойдет, – он растолкал японца и отвел в ближайшую спальню.
Уложил на кровать, скептически осмотрел накрахмаленное покрывало, толстый ворсистый ковер под ногами.
– Чувствую, завтра горничная замучится оттирать твою блевотину. Ну да это не наша забота, спокойной ночи, боец!
Диего потушил свет и закрыл за собой дверь. Занес сумку с вещами в другую спальню, вдвое превосходящую первую. Достал бутылку. Штопор нашелся в гостиной, а вино оказалось выше всяких похвал, но сделал Диего от силы пару глотков. Пить в одиночестве не хотелось.
Оставив на столе недопитый бокал, он вымылся в душе и завалился на огромную двуспальную кровать. Не смотря на дикую усталость, уснуть сразу не получилось. Воображение будоражили соблазнительные ножки на высоких
– Завтра обязательно разыщу бордель, – пробормотал Диего, укладываясь поудобней.
С этой мыслью он заснул, но стук каблучков в покое не оставил и преследовал всю ночь. А под утро и вовсе перешел в навязчивые стоны и крики, отчего Диего в конечном итоге проснулся.
Оказалось, что странные звуки ему не приснились. Они доносились из гостиной и, хоть убей, Диего не мог даже вообразить, что там происходит. Он выскользнул из кровати, натянул на себя штаны и осторожно приоткрыл дверь. Затем, не таясь, распахнул ее полностью.
Тренированное тело видно сразу. Ни грамма жира, только канаты мышц и тугие узлы сухожилий. Тяжело дыша, молодой японец стоял посреди гостиной спиной к Диего. Из одежды на нем были одни трусы. В гостиной, будто в трактире, воняло перегаром, сдобренным жутким запахом пота. Диван, кресла и стол оказались сдвинуты к стене, освободив пространство в центре комнаты. Бокал с вином, как и откупоренная бутылка, остались нетронутыми, зато рядом валялись пустые бутылочки из-под воды.
– Кия! – выкрикнул Хиро и сделал выпад коленом, – кия! – молниеносная двойка руками. Босые ноги развернулись на мягком ворсе ковра, и он застыл, увидев Диего.
Без раздумий японец склонился в коротком поклоне, соединив ладони перед лицом.
– Благодарю вас, сэр, за оказанную заботу! И примите мои искренние извинения, что причинил вам неудобство своим недостойным поведением.
В носу у Диего засвербило, заставив поморщиться. Японец расценил гримасу по-своему.
– Вы не подумайте, сэр, подобное поведение мне не свойственно. Лишь кошмарные новости с Родины сподвигли меня так низко опуститься!
– Папочка отказал в наследстве?
–Нет! – воскликнул Хиро, и на лоснящемся от пота лице проступило страдальческое выражение, – Все гораздо хуже! Он назначил меня руководить самым крупным семейным заводом в Японии!
– Какая жалость, – саркастически усмехнулся Диего и пошел открыть окно. Дышать в гостиной было нечем.
– Вы не понимаете, сэр! К моему несчастью так вышло, что я единственный в семье, кому удалось окончить Оксфорд с отличием. А к образованию у нас относятся строго.
– Да ну! – присвистнул Диего.
Теперь стало ясно, почему Хиро изъясняется, как профессор словесности.
– Именно так, сэр! Я упросил отца отпустить меня на стажировку в Стэнфорд, и это были два лучших года моей жизни! И вот он сообщает, что изменил свое решение!
–Так поезжай в Японию и командуй заводом, – посоветовал Диего, не желая быть втянутым в семейные разборки.
– Да я там сдохну! – Хиро наконец заговорил, как нормальный человек, – Завод работает, как часы, этим занимается сотня управляющих. А меня ждут бесконечные совещания и скучные семейные обеды! Вставать на работу до восхода солнца, возвращаться затемно, еще и Матсуки мне сосватают! Не замечу, как исполнится 25, а потом 30 и все, жизнь кончилась! Я старик!
– От меня сочувствия не жди, – Диего развернулся и пошел одеваться. Хиро не отставал.