Последний идальго
Шрифт:
– А кто сказал, что будут неприятности? – Диего решительно зашагал к лифту, не слушая лепетания перепуганного клерка.
Стальные двери закрылись, кабина бесшумно поползла вверх. Медленно сменялись номера этажей, а Диего смотрел в одну точку и не мог себе объяснить – на кой черт ему сдался этот Ричардсон? Он даже не угрожал. Просто мелет языком, но теперь за это голову не отрывают.
Диего вздохнул. И какого черта все уверены, что Хиро эдакий несмышленый ребенок, который ему в рот заглядывает? Гран-мадам каждый раз намекает, девки в бордели
Когда лифт достиг последнего этажа Диего почти успокоился, но просто пройти мимо соседнего номера не смог. От удара ладони массивная дверь задрожала, взвизгнули стальные петли. В номере что-то со звоном упало, раздались крадущиеся шаги. Через несколько секунд, послышался шепот.
– Алло, ресепшн! Управляющего ко мне! Живо!
Услышав, как дрожит голос мистера Ричардсона, Диего ухмыльнулся. Конечно, он мог подождать управляющего и побеседовать разом с обоими, но что-то подсказывало – учить манерам этих людей поздно. А вот инстинкт самосохранения у них явно присутствовал.
Не теряя больше времени, Диего зашел в свой номер. Пыльные туфли полетели на пол, следом пиджак и рубашка, смердящие борделем. Теперь горячий душ и спать. Вечер обещал быть жарким, и клевать носом в разгар веселья совершенно не хотелось.
Он прошел в гостиную. Мягкий ворс ковра щекотал стопы, а в спальне ждала мягкая кровать и целый гардероб отутюженных костюмов.
«С какого же клуба начнем?» – зевая подумал Диего и вдруг резко остановился.
Желание спать мигом улетучилось. В центре журнального столика он увидел серый конверт. Совершенно обычный с виду, только без надписей и почтовых марок. Но предназначалось послание ему, сомнений это не вызывало.
Диего опустился на диван. Перед ним лежало письмо Хозяев, каких доводилось получать сотни. Раз конверт был здесь, дело не терпело отлагательств. И тем не менее, Диего медлил. Сидел, склонившись над конвертом, а с лакированной поверхности стола на него смотрело отражение. Причесанные волосы, аккуратно подстриженная бородка. Холеное лицо незнакомого человека, который пять минут назад до полусмерти напугал старика и угрожал несчастному клерку!
Господи, в кого он превратился? Привязанность к человеку сделала его не только глупым, но и слабым! Разве ему для этого дарована новая жизнь? Поражать идиотизмом поступков? Превратиться в беспечного повесу и кутить дни и ночи напролет? Так какого черта он не вскрывает конверт, а ищет способ попрощаться с Хиро. Передать весточку другу чтобы когда-нибудь потом … А что потом?
– Довольно! – от удара кулака толстая столешница затрещала. Паутина трещин опутала лак, дробя и ломая отражение. – Мои старые друзья давно мертвы! А новых не будет никогда! Запомни, никогда!
Стены еще не успели поглотить его крик, как лицо сковали глубокие морщины. Диего решительно взял послание и, сквозь тонкую бумагу, ощутил грани спрятанного внутри креста. Хозяева не поскупились
Из вскрытого конверта на ладонь выпал знакомый крест. Индульгенция, собственной персоной. Диего расправил нить и водрузил крест на шею. И в тот момент, когда холодный металл коснулся груди, прячущиеся в закоулках души сожаления исчезли. Ушли злость и сомнения. Бездонная пропасть разделяла Диего от таких, как Хиро. И похоже, что сейчас пришло время доказать это.
Он вытряхнул на искореженный стол содержимое конверта. Паспорта, бланки, какие-то бумаги. Повсюду надписи на кириллице, за исключением билетов на самолет. Такое Хозяева могли ему прислать только в одном случае.
– Да где же ты? – он перерыл бумаги, пока не нашел вчетверо сложенный лист из такой же бумаги, что и конверт.
Развернул его и положил перед собой. Всего две строчки текста. Вверху – последовательность букв и символов на родном языке, внизу только одно слово, и опять на кириллице. Да, это было то, что он искал.
Устроившись поудобней на диване, Диего начал читать.
– Хота, эне, плюс, точка, эре…– справа налево, четко выговаривая каждую букву, каждый символ, – игриега, бэ альта, пунто!
Последнее слово пронзило затылок невыносимой болью. Будто полковой эскулап засунул крючкообразные щипцы ему в голову и выуживает из мозгов мушкетную пулю. Пальцы вцепились в ткань дивана, вырвался стон. В голове зашумело и Диего показалось, что он слышит знакомый скрипучий голос.
– Ну и жидкие вы все на расправу, даром что гвардия!
Комната стала валиться на бок, но, как всегда это и бывало, помутнение длилось недолго. А когда в глазах прояснилось, когда Диего смог увидеть текст, он без труда прочитал:
– Чернобыль.
Текст был на русском, как и регистрация в Киевской гостинице, как и памятка с его новой биографией, набранной убористым шрифтом. Тут же была стопка билетов на самолет, стянутая скрепкой. Господи, сколько же перелетов ему предстоит, пока он доберется до Киева. Нью-Йорк, Берлин, Прага, Москва, Киев.
– Какого дьявола?!
Самолет из Сан-Диего вылетал через два часа. Если не успеть на него, то накроется пересадка в Нью-Йорке на рейс до Берлина. А потом и все остальное полетит к чертям. Диего схватил телефон.
– Немедленно такси до аэропорта! И подготовьте расчет, я спущусь через минуту.
Не слушая ответ, он швырнул трубку и ринулся в спальню. Открыл шкаф, сдвинул в сторону гирлянду ни разу не одеванных костюмов. Откопал у задней стенки свитер и брюки. Вещи валялись там со дня приезда из Мадрида, а он так и не удосужился отдать их в стирку.
– Я это заслужил, – Диего поморщился и стал переодеваться.
Свежестью от одежды не пахло. Зато в ней было удобно и уж точно привычней, чем в дорогом костюме. Диего снял с вешалки старую куртку и вернулся в гостиную. Оставалось уничтожить следы.