Последний из лукумонов
Шрифт:
– Вот и весь сказ, - эхом подхватил обладатель зюйдвестки.
– Конечно, это Бобова чаша, - поддержал второй собутыльник.
– Не видите разве, на ней его рожа красуется?
– Ага, - возликовал третий.
– Его портрет как вылитый!
Юмора этих замечаний мистер Найтингейл не оценил и потому к последующему взрыву смеха не присоединился. Он уже твердо решил, что кое-кто из его сотоварищей - а именно двое - заслужил серьезное взыскание, и собирался лично о том порадеть - но позже.
Мистер Хантер невозмутимо расцепил скрещенные руки и отложил в сторону перчатки
– Все понятно. Ну что ж, шанс у вас был. Все в этой жизни предрешено заранее и изменению не подлежит. Воистину, не стоило мне тратить время на низкого плута.
– Это да, это вы в самую точку попали: низкий плут, как есть, подхватил второй из бражников.
– А я и позабыл грешным делом, какой он низкий.
– Чистая правда, - закивал третий.
– Он у нас низенький, зато широкий; ростом не вышел, стало быть.
– Ага, сущий коротышка, - поддержал Опоссум.
– Вы меня убедили; вижу, что до сих пор я пребывал в плену ложных допущений, - проговорил мистер Хантер, внезапно делаясь само великодушие. Со всей очевидностью вы сказали мне правду, и того, что мне нужно, у вас нет. Более того, теперь понятно, в чьих руках эта вещь. Благодарю вас за то, что подтвердили мои подозрения. Не сдвинуть ли нам кружки, ребята, и не выпить ли за здоровье услужливого мистера Найтингейла?
– Тост, тост!
– завопил Опоссум, размахивая пустой посудиной.
– А монету-то кто выложит?
– Хозяин!
– закричал мистер Хантер.
– Еще грогу на всех! Я плачу.
– Выходит, мы, никак, подружились, а, молодой вы наш кровавый джентльмен, черт вас дери?
– пробормотал услужливый Боб, слишком предусмотрительный, чтобы забыть об осторожности, пока на сцене событий мистер Джон Хантер. Он злобно скосил глаза, пытаясь распознать мотивы и методы светского щеголя. Что-то в манере мистера Хантера, внезапно столь примирительной, внушало ему смутную тревогу. Боб выругал себя за то, что нечаянно выложил всю правду как есть: дескать, странные таблички, похищенные из дома мистера Хантера, уже не в его руках. Но с какой стати джентльмен так приободрился при этом известии? В конце концов, если имеешь дело с Иосией Таском, на успех надежды мало. Чего доброго, мистер Джон Хантер и впрямь спятил!.. От размышлений столь напряженных череп Боба раскалывался; однако в конце концов он вынужден был признать, что особых признаков сумасшествия мистер Хантер не проявляет. И уж конечно, сумасшествие с желтым светом даже сравнивать нечего!
Тут подоспел официант с заказанным напитком. Кружки наполнили, сдвинули в направлении мистера Найтингейла - и мистер Хантер провозгласил тост:
– За здоровье, за долгую жизнь и за великодушие мистера Найтингейла!
– Ага! Ага!
– взревели приятели Боба.
– Так осушим же чаши и докажем тем самым, что вражда позабыта!
– Вот именно, - воскликнул обладатель зюйдвестки.
– Давай, Боб, пей до дна. Не на твои же деньги гуляем! Он тебе заздравную чашу предлагает, в знак примирения,
– Ну, скажу я вам...
– промолвил Боб, принюхиваясь к грогу, прежде чем пригубить, - ему вдруг пришло в голову, что с мистера Хантера станется подсыпать туда яда. В уродливом лице его отразилось удивление.
– Мой любимый сорт!
– Ага, нос у него - что надо!
– рассмеялся третий собутыльник.
– Никаких обид, - повторил Джон Хантер, доканчивая свою кружку. Поскольку у вас для меня ничего нет, я отправлюсь за своей собственностью в Шадвинкл-Олд-Хаус. Она ведь там, да? Еще раз спасибо за ценные сведения.
Мистер Джон Хантер подобрал шляпу и перчатки и, напоследок окинув взглядом зал, распрощался и ушел.
Все так и покатились со смеху: бражникам рисовалось в воображении, как мистер Хантер предстанет перед скрягой - этим султаном высокомерия, этим высоким седовласым властелином - и потребует возвращения своего сокровища. Хохотали все, кроме Боба: тот, погрузившись в мрачную задумчивость, потягивал грог и не сводил бегающих глаз с двери, за которой исчез мистер Хантер. Хотя говорил тот вроде бы беспечно, мистер Найтингейл не сомневался: молодой кровавый джентльмен, черт подери, абсолютно серьезен.
Собутыльники приметили его настрой и сурово отчитали приятеля. Однако с ходом времени они все больше клевали носами над кружками - по мере того как спиртной дух все глубже просачивался в их мозг. А Боб все сидел, не говоря ни слова и тихонько постукивая по столу опустевшей чашей. Послышался чей-то смех - резкий, циничный, издевательский. Невесть с какой стати мистер Найтингейл глянул на чашу, внимательно присмотрелся к ней... ему вдруг показалось, что резное лицо ожило.
Он поморгал и посмотрел еще раз. Нет, это не иллюзия. Ухмыляющаяся физиономия ухмылялась по-прежнему, вот только губы разошлись сильнее, обнажив еще больше острых зубов. По мере того как усмешка делалась шире, круглые глаза сощурились, превратившись в хитрющие щелочки.
– Это еще что за обезьяньи штучки?
– проворчал оторопевший Боб, почесывая в немытой голове.
Он поднес чашу к самым глазам, чтобы изучить ее повнимательнее: теперь страхолюдную рожу от его собственной физиономии отделяли какие-то несколько дюймов. Жутко кося глазом, он пытался понять, не изменились ли остальные черты резного лица. Издевательский смех прозвучал снова, и Боб потрясенно осознал, что звук доносится от чаши. Но не успел он что-либо предпринять, как чаша задвигалась в его руке... челюсти вцепились ему в нос, и остро заточенные зубы впились глубоко в кожу.
Вопли боли разбудили Бобовых сотоварищей; невзирая на свое состояние, они тут же встревоженно повскакивали на ноги. Испуганно оглядываясь по сторонам, однако не видя ровным счетом ничего, кроме мистера Найтингейла, уткнувшегося в чашу, они потребовали сообщить им, что происходит и кто в опасности. Но вот они заметили, что Боб выпустил чашу из рук, а она осталась в прежнем положении, прицепившись к носу точно этакий керамический нарост. Что еще хуже, чаша чуть заметно завибрировала: не иначе как от напряжения, ведь, чтобы удержаться на Бобовой физиономии, ей требовались немалые силы.