Последний из миннезингеров (сборник)
Шрифт:
Он начал строить дом, но его надули со стройматериалами, да еще и обругали – суровые и настоящие лесные люди и женщины, которые сидели в конторах этих людей, а, бывало, сиживали и в очередь на рентген, – он окорил несколько вырванных из сердца России кубов синюшных досок и навсегда оставил мысль о строительстве.
Жена выхлопотала квартиру, которую им и так обещали дать уже двадцать лет, но не дали бы, если б она не стала суетиться. Полгода он ходил чего-то там колотить, красить, прикручивать. Потом они переехали.
Ходить на работу стало далеко и неудобно. Во время операций теперь могли отключить
Люди не читали больше книг, а зарабатывали деньги. Зарабатывали и зарабатывали. А он ждал своей скудной зарплаты месяцами. И уже не любил больше вареную картошку. Деньги зарабатывала жена. Она думала о детях так. Он – по-другому.
Его мучили боли в голове и спине. Он совсем перестал спать ночами. Жена предположила, что он облучился на рентгене, но отправить его попробовала к знакомому психиатру. Он отказался.
Однажды он зашел ночью в комнату к младшему сыну и увидел, что тот спит пьяный. Ему стало вдруг нестерпимо. Он оделся и вышел в раскисшую весеннюю ночь.
Жора-десантник и Сашка Бес
– Да ты че, – волновался Сашка, раздувая и без того толстые щеки, – Жорка классный парень. Мы с ним на рыбалку сколько раз ходили. Он мотоцикл у меня с закрытыми глазами разбирает и собирает. С ним поговорить можно обо всем. А знаешь, как машет? Кабздец. Его три наряда милиции прошлый раз еле повязали…
– Не знаю, – хмыкнул другой Сашка, постарше года на два, в практике уличного боя неизмеримо опытнее и вообще – круче.
Впрочем, обижать добродушнейшего Бесамемучо, как в ту осень называли собеседника, не по-здоровому, от порока сердца полного, обожавшего песню «Чао, Бамбино!» группы «Кармен», Шабола не хотел, поэтому перевел разговор на другую тему.
– На дискотеку с кем идешь? – поинтересовался он.
«Я на рулетку жизнь свою по-ста-влю…» – машинально подумал Бес и пожал плечами.
– Со своими, наверное.
Своими были профессиональный рыбак и двоечник Вадик и Димка Хорин по прозвищу Хорь с глазами, которые смотрели в разные стороны, и смешной манерой говорить пришепетывая, захлебываясь словами; похожий на татарина Андрюха по прозвищу Мустафа да Ромка-Секс.
Шабола неодобрительно покачал головой.
– Давайте с нами, что ли. Держаться надо друг за друга.
Хулиган и лидер хоккейной команды, он никак не мог понять порядков учебного заведения, в которое поступил. Как так можно? Двух первокурсников местная гопота метелит, а остальные трое с виноватым видом сидят в сторонке и рассматривают грязноватые носки своих турецких туфель.
– Давай! – обрадовался Бес, которому пить вообще-то было нельзя.
Нельзя ему было и работать физически, но семья Сашкина жила так, что… Одним словом от дополнительных заработков чернорабочего он не мог отказаться никоим образом.
– Ну и порядок. Бери Вадика, Хоря, Секса с Мустафой зацепи – и в общагу. Вместе посидим, вместе пойдем.
Шабола искал консенсус, как модно было говорить в ту пору про щекотливую ситуацию между двух огней. С одной стороны, пацанов колотили его вчерашние кореша. С другой, у Сашки и корешей этих общего было все меньше, тогда как с огненно-рыжим Сексом да на самом деле трудолюбивым Ромкой из Шенкурска, прозванным так в насмешку,
И все вышло бы хорошо да гладко, если б не этот злополучный Жора.
Братание уже пошло. Парни менялись за столом местами и убеждались, что представители противоборствующей стороны тоже люди, только мозгов, ну или там мускулов, у них побольше, ну или там поменьше.
«Все!» – облегченно подумал Шабола и собрался уже было идти к девкам, как вдруг в комнату вбежала возмущенная вахтерша.
– Ребята, помогите, – в отчаянии выдавила из себя интеллигентная женщина, при всей своей интеллигентности (а может, из-за нее) довольно быстро усвоившая принципы «крышевания» и выбравшая из двух зол (ежевечерние вызовы нарядов милиции или отсутствие оных) самое меньшее: прикрывание глаз на попойки в одной из комнат, платой за которое был порядок в общежитии и гарантия безопасности от случайных придурков.
– Ребята, помогите. Там… Там… Дурак какой-то зашел в комнату отдыха и при всех… мочится… прямо на пол…
Тут Елена Николаевна заплакала.
Шабола отрывисто выговорил два имени и сам встал третьим.
– Пошли, – скомандовал он.
Сейчас Шабола не мог вспомнить, почему же за ними увязался Бес? «Пить меньше надо было», – раздраженно подумал Сашка и добавил несколько слов без падежей в адрес скорее самой ситуации, чем каких-то ее участников.
…Десантник Жора уже убрал свой прибор и бессмысленными глазами смотрел прямо в белую стену. Он был невысоким, чумазым, растрепанным, в спортивках, замасленной куртке от робы и домашних тапочках на босу ногу. От него несло бензином. Он упал от первого же несильного удара в челюсть, сжался в комок и завопил. Один из вызванных Шаболой брезгливо пнул Жору кроссовкой в голову. И тут же отлетел в сторону. Раскрепостившийся от выпитого Бес свалил его приемом, явившим из себя нечто среднее между американским футболом и регби.
И понеслась…
– Че делать будем? – как-то растерянно спросил второй лидер распавшейся хоккейной команды, Косой, у Шаболы.
Пацаны, пять на пять, сошлись в парке около одиннадцати вечера. Надо было решать вопрос или договариваться о драке. Драться не хотелось. Студенты драться не умели и боялись. Учащиеся драться не хотели, так как за студентов по всем понятиям должен был встать их кореш.
– Че делать будем? – угрюмо повторил Косой.
…Сашка Бес тем вечером просто озверел. Его успокаивали все: и студенты, и учащиеся, и даже не побоявшиеся встрять в мужское выяснение отношений подруги студентов и учащихся. Свалив одного из бивших, он, отбросив Шаболу, пожалевшего бить Беса, упал на пол в обнимку со вторым. Третий не по понятиям пнул Беса в большую голову ботинком сзади, за что Шабола незамедлительно втопил пнувшему по почкам. Все смешалось. Хрустнула одна парта в комнате отдыха, потом другая… Приехала милиция…