Последний из Мраксов
Шрифт:
– Встань, – велел Повелитель. – Валяться передо мной таким беспомощным. На тебя не похоже.
Люциус покорно поднялся, понимая, что Волдеморт обращается в данный момент совсем не к нему. Одежда была велика, и он немного запутался, когда поднимался. Тот, в кого Малфой превратился, оказался обладателем копны жестких темных волос и тонких подростковых рук, на одной из которых даже полуслепому в данный момент Люциусу удалось разглядеть причудливый шрам-надпись: «Я не должен лгать». Больше наблюдений он сделать не успел. На его щеку обрушилась пощечина, потом еще одна. Превращенный невольно отшатнулся, но Лорд поймал его за волосы и притянул обратно, а потом сделал самую неожиданную вещь. Волдеморт
Никогда прежде Малфой не думал о Волдеморте в сексуальном плане. Не только потому, что Лорд не был привлекателен, но еще и потому, что от него всегда веяло холодом. Люциус входил в Ближний круг, был одним из самых приближенных слуг, но никогда не слышал, чтобы кто-либо состоял с хозяином в подобных отношениях. Хотя многие стремились, ибо власть и магическая сила являлись вещами не менее возбуждающими, чем внешняя привлекательность. Стать фаворитом Лорда было чертовски выгодно. И прикрыв глаза, Люциус подавался вперед, отвечая на ласки, которые, несмотря на жестокость и грубость, заставляли его тело плавиться от наслаждения. Малфой понимал, что Лорд пытается доставить ему удовольствие таким варварским способом. Впрочем, не ему, а этому неизвестному темноволосому юноше.
Все происходило быстро, ведь у них был лишь час. Люциус оглянуться не успел, как оказался на полу с раздвинутыми ногами. На его груди синяки от зубов смешались с влажными следами языка. Они оба тяжело дышали, и Малфой уже не пытался сдержать стона, когда рука повелителя легла на его промежность и сжала. Но тут Волдеморт замер и зажмурился, словно от боли. Малфой не знал, что в этот момент магия контракта, заключенного в далеком сорок втором году, решила напомнить о себе. Лорда словно молния ударила, несколько волн боли прошли от макушки до самых пяток, напоминая, кому он принадлежит. Волшебник постарался скрыть боль от мужчины, распростертого на полу. Волдеморт навис над ним, внимательно вглядываясь в лицо. Малфою, не подозревавшему о том, что сейчас чувствует его хозяин, было любопытно, что он рассчитывает увидеть на нем? Страсть, ненависть, любовь? Мысли сквозь туман страсти были мутными. Люциус хотел спросить, быть может, ему следовало что-то сделать. Что-то особенное? Использовать какое-то слово или движение, которое обычно делал этот брюнет?
Но Лорд неожиданно снова ударил его.
– Почему я это делаю? – прошептал он как-то растеряно. – Даже сейчас. Я сумасшедший, одержимый. Хочу убить, хочу целовать… Сам не знаю.
Он взмахнул волшебной палочкой, создавая дилдо, и резко вставил инструмент в Люциуса, заставив его кричать от боли. Возбуждение блондина тут же прошло. Он попытался избавиться от болезненного давления, но Лорд держал его крепко, да и Малфой почти сразу понял, что если будет сопротивляться, наказание станет гораздо хуже. Он просто закусил губу и замер, позволив Лорду наслаждаться своим телом. Хотя ведь не своим? А этого неизвестного ему темноволосого мальчика.
– Ненавижу, ненавижу, не-на-ви-жу, – шептал Лорд при каждом новом движении. И вскоре со страдальческим сдавленным стоном кончил, испачкав белье, как какой-то неопытный мальчишка. Как много лет назад, когда еще был подростком и только мечтал когда-нибудь держать Гарри в своих руках.
Минуту он лежал, опустив лицо в волосы партнеру, потом встал, наградив распластанного на полу волшебника презрительным взглядом, оставив Малфоя раздавленным и униженным в непотребной позе на полу, даже не вынув из него дилдо, в порванной и так и не снятой до конца мантии. Люциус
– Знаешь, Люциус, – сказал Лорд со вздохом, приводя себя в порядок. – Все эти Оборотные зелья не помогают. Потому что я знаю, даже если бы его изнасиловали и унизили, Гарри встал бы и остался не сломленным. Он ответил бы пощечиной на пощечину. И… Не важно. Приведи себя в порядок, Люциус.
Малфой медленно встал, пытаясь не только уменьшить боль, но и переварить информацию. Правильно ли он понял, что только что изображал Гарри Поттера? Его Лорд желает треклятого Избранного, Золотого мальчика? Он схватился за спинку кресла и впервые за долгие годы осмелился взглянуть хозяину в лицо. Лорд не заметил этого. Он смотрел куда-то ему за спину, в сторону дверей.
Малфой обернулся, прищурился, пытаясь совладать с непослушным зрением, и изумленно ахнул. Сквозь прямоугольные очки на него смотрели изумрудного цвета глаза. Темные волосы были непривычно аккуратно причесаны. А мантия, казалась чересчур старомодной. И, тем не менее, это был Гарри Поттер собственной персоной. Или кто-то под оборотным зельем, ибо что делать Золотому мальчику в штабе Пожирателей смерти? С другой стороны, два человека, превращенные в одного и того же?.. Какая чушь!
– И что же здесь происходит? – холодно поинтересовался он, высокомерно окинув взглядом полураздетого Люциуса. Его голос казался равнодушным, однако все поняли, что он с трудом скрывает бешенство.
Юноша прошел мимо него, и Люциус почувствовал себя полным ничтожеством. Впервые за долгое время кто-то кроме Волдеморта заставил его так себя чувствовать. Люциусу внезапно вспомнился его отец. У старика была точно такая же осанка и походка: красивая, но какая-то старомодная, сейчас уже так не ходят, изменились малейшие, неуловимые детали.
– В отличие от тебя, я не намерен себя мучить и страдать от неутоленного желания, – усмехнулся Лорд. Он подхватил оставленный бокал с виски и сделал глоток.
– Как ты это сделал? Магический контракт должен был сдерживать от измен не только меня, но и тебя, – поинтересовался Гарри. Люциус изумленно переводил взгляд с одного волшебника на другого, отчаянно пытаясь скрыть интерес. Краем глаза он заметил вошедшего в кабинет и застывшего в дверях Рабастана.
– Я не смог зайти дальше поцелуев, если тебе так интересно, – скривился Лорд. Он окинул все еще не превратившегося в самого себя Люциуса взглядом. Если подумать, то зашел он даже слишком далеко. Выходило, что Гарри мог заниматься чем-то подобным с кем угодно. Лорд невольно сжал кулаки, пытаясь сдержать гнев. Мог ли Гарри изменять ему после заключения контракта? Что, если кто-то… да тот же Регулус преспокойненько проделывал подобные номера с его опекуном, пока глупый доверчивый Марволо находился в школе?
– Удивительно, что магия позволила тебе даже поцелуи, – тихо возразил Гарри. Поддавшись ярости, Лорд даже не заметил, что юноша успел подойти к Люциусу и осторожно начать исследовать его повреждения. Поттер провел рукой по груди своего клона. Видеть себя таким испуганным и жалким ему было противно.
– Прекрати его трогать, – приказал Волдеморт и заслужил от жениха косой взгляд.
– Я не страдаю нарциссизмом. Знаешь, я думаю, тут все дело в Оборотном зелье и намерении. Магия позволила тебе обмануть себя до определенного предела, потому что фактически ты хотел меня, и зелье содержало мой волос. Это любопытно, – кивнул юноша сам себе.