Последний ключ
Шрифт:
Горностай стремительно пересек большую комнату, сопровождаемый острым ароматом южных благовоний, и остановился прямо передо мной, холодно и невозмутимо разглядывая меня с головы до пят.
Он не сказал ни слова. Несколько секунд он смотрел на мое лицо, чуть склонив голову и сощурив ледяные очи, потом резко протянул руку, намереваясь хватить меня за подбородок. Неожиданно для самой себя я зашипела, как кошка, и отпрянула назад. В холодных глазах мужчины промелькнул огонек мрачного веселья, но руку Горностай не убрал.
Отойти назад я не успела - спина уперлась в мощную грудь моего
Эльяс подождал, пока меня пододвинут к нему, и только тогда коснулся моего лица. Неожиданно горячие пальцы клещами впились мне в подбородок, но тут же разжались. Брови Эльяса изумленно приподнялись вверх - первое открытое проявление чувств, которое можно было заметить, но тут же его лицо обрело прежнюю невозмутимость и холодность.
– Ты действительно Оливия Каскор.
Он чуть отступил назад, сложив руки на груди и чуть склонив голову набок. Лицо ничего не выражало, но поза говорила о том, что он озадачен. Задумчиво-оценивающий взгляд, замедленность движений, сжатые губы - о да, он был озадачен. Сейчас он думает о том, кто я есть - наивная дурочка, самостоятельно кладущая голову на плаху, или хитроумная интриганка, пытающаяся обвести его вокруг пальца. А я должна была срочно решить, кем в его глазах мне выгоднее стать.
Я тоже молча изучала Горностая, ни жестом, ни словом не помогая ему понять, кто я есть. Еще чего.
– Что привело тебя сюда?
Итак, Эльяс не выдержал первым, однако отдавать дань вежливости не спешил.
– Разве не ты так хотел меня видеть, что разослал послания во все концы Лакита? Ты даже развесил их по всей Шелвахаре.
Пауза. Задумчиво-оценивающий взгляд на мгновение стал веселым.
– Я рад, что тебе понравилось.
Мимолетная улыбка, коснувшаяся лишь уголков губ, но никак не холодных глаз, выразительный взгляд, брошенный на застывшего в ожидании бледного стражника, короткий жест рукой слугам... Не сказав больше ни слова, Эльяс стремительно развернулся и ушел. Я провожала взглядом его спину и ритмично колышующуся белую ткань его одеяния, едва не разинув рот от изумления.
Вот и поговорили.
Впрочем, одну вещь я все-таки успела понять: дурочкой лучше себя не выставлять - Горностай ненавидит слабость. Эльяс оказался далеко не таким, каким я его представляла. Что я еще неправильно представляла, так это то, что теперь буду делать. С того самого момента, как я узнала о повешенных, покоя мне не было... Но теперь я здесь. Так что же дальше?
Мне нужно было найти послание Найсала, но у кого и где оно хранится? И я была дома, среди до слез знакомых родных стен и вещей, и я была свободна идти туда, куда пожелаю... Впрочем, насчет последнего я тоже ошибалась. Едва я сдвинулась с места, как меня с двух сторон обступили двое крепких мужчин, мало похожих на безропотных слуг, уж скорее на моих Блистательных не в духе, а еще через минуту передо мной склонились три молчаливые женщины в одинаковых светло-серых одеяниях.
Эскорт следовал за мной по пятам как дурной запах за тележкой с навозом.
Я лежала в горячей ванне с ароматами и
Я долго выбирала, что одеть, заставляя приносить все новые и новые наряды, но так и не останавливаясь ни на одном из них. Битый час служанки расчесывали и укладывали мои волосы, порядком спутавшиеся и потускневшие за последнее время. Я медленно перебирала украшения, не решившись одеть ни одно из них.
Почему? Я ведь не любительница ванн, растираний, припарок и неусыпного внимания слуг... Я не настолько привередлива, чтобы без нужды гонять людей за тем, что вполне могу взять сама. За последнее время я вообще привыкла обходиться без слуг и нисколько этим не тяготилась. Мне и сейчас вовсе не нужна была их помощь. Да и то, на что у меня ушло несколько часов, вполне можно было сделать за считанные минуты.
Но я не торопилась по одной причине - мне нужно было подумать. Горячая вода и растирания принесли мне ощущение покоя и устойчивости, созерцание драгоценностей, которые по какой-то причине никем не были разграблены после падения Шела, драгоценностей, в которых была запечатлена вся история моего рода, ибо эти украшения передавались от женщины к женщине сотни лет, дало мне уверенность, что я поступаю правильно. Я придирчиво выбирала наряд не из желания выглядеть красивее и желаннее. Как раз наоборот. Я пришла к Эльясу добровольно и понимала, что из этого последует. Но я не собиралась становиться доступной жертвой. Я безоружна, но не беззащитна, и воспользуюсь любым оружием, да которого смогу дотянуться, пусть это будет лишь внешний вид.
Когда я вышла из своих личных покоев - вернее, тех, которые были моими ранее, а Эльяс не стал запрещать мне вернуться туда - в зеркале отразилась стройная молодая женщина, черноглазая и очень бледная, в облегающем темно-синем платье, отороченном по высокому вороту-стойке и обшлагам расширяющихся книзу рукавов блестящим черным мехом. Лишь тонкая вязь широкого серебристого узора в виде шипастых ветвей шиповника, идущего сверху вниз от ворота до подола была украшением этого наряда, да еще серебрянная диадема с бриллиантом-каплей, лежащая на безупречно гладко убранных вверх и назад черных волосах.
Сцепив пальцы рук за спиной, Эльяс стоял на Южной галерее Лазурного дворца и рассеянно смотрел на игру фонтанов в Оленьем дворике. Долго он так стоял или только что пришел, понять было трудно: в его позе не было ни намека на нетерпение или беспокойство. Но из женских покоев только один путь вел в Лазурный, главный дворец Шела, - через Южную галерею, а значит, он ждал меня. На мои легкие шаги он не обернулся и даже не пошевелился. Мои сопровождающие (конвоиры? стражи? палачи?) остановились у дверей, как только увидели своего господина, опустились на одно колено и замерли на месте, склонив головы.