Последний ключ
Шрифт:
– Надорра Оливия Каскор перед тобой, воин, - негромко, но твердо сказала я, с ног до головы оглядев вопрошающего, - Опустите оружие.
– Госпожа, - ладный чернобородый мужчина в добротной шерстяной горской тунике, без плаща, зато с приметной бляхой динена армии Севера, мигом соскочил с лошади, припал на одно колено и почтительно склонил голову. Его примеру последовали остальные - молча, быстро и торжественно. На мгновение зависла удивительная тишина.
– Хвала Создателю, да пошлет он вам твердость духа, крепость ума и незыблемость чести!
– облегченно выдохнула я привычное приветствие.
– Да будет!
– рявкнули
– Веди нас, динен...?
– Налгор, моя госпожа, - встречающий с улыбкой подхватил поводья моей лошади, не обращая ни малейшего внимания на неприязненно-недовольный взгляд Тирдала, - мы ждали Вас чуть позже, оттого не успели подготовить достойную Вас встречу. Простите, Вам пришлось в одиночку идти по Волчьему ущелью, а это не самое приятное место...
– Все отлично, динен Налгор.
Налгор был доволен, а вот Тирдал вовсе не считал, что все отлично. Он был зол и не скрывал этого. Его провели, да как! То, что его окружают воины из регулярной армии, сомнению не подлежало: военная выправка, посадка в седле, четкая иерархия подчинения, лаконичность и четкость приказов - ошибиться нельзя, такому можно научиться, лишь выдержав строгую армейскую муштру. Вот только былого почтения к себе Блистательные не почувствовали. Они как будто перестали существовать.
Налгор выслал вперед вестника, поэтому пока мы перебрались на другой берег бурной горной речки, прошли по узкой тропинке вдоль скал и спустились небольшую округлую долину, нас встречали столь торжественно и чинно, что у меня дрогнуло сердце.
Далеко впереди был разбит военный лагерь - аккуратно кругами расставлены палатки, за ними же полукругом выставлены повозки на случай дополнительной защиты от внезапного нападения, а почти у самого въезда в долину, со всех сторон окруженную скалами, лежал небольшой поселок с десяток домов.
Единственная коротенькая улочка поселка была усыпана цветами. Лошадиные копыта безжалостно сминали веселые белые и синие головки, втаптывая их в грязь. Я видела искреннюю радость на лицах, только вот у меня на душе было тяжело. Горло сжал неожиданный спазм, а к глазам подступили слезы. Чему вы радуетесь, люди? Разве могу я мановением руки прекратить войну и отвести от вас беды? Я не могу подарить вам надежду, я не могу дать вам мир. Что у меня есть, кроме громкого имени и смазливого лица? Имя - как и самая добротная иллюзия - желудки ваши сытой пищей не наполнит, а красота никого не спасет, ибо сама по себе беззуба и бессильна. Не радуйтесь, ибо я - обман с пустыми руками и холодным сердцем...
Местный староста сильно волновался, произнося положенные слова приветствия, я со всей возможной приветливостью отвечала, про себя думая, как бы его успокоить, когда вдруг из-за спины стоявшего рядом со старостой невысокого худощавого мужчины средних лет, одетого богато и даже изысканно, мужчины, с первого же взгляда показавшегося мне смутно знакомым, вышла женщина. Она чуть заметно улыбнулась, блестя теплыми карими глазами, и я едва не сорвалась с места, чтобы не броситься к ней. Маттия!
Что ж, теперь я узнала и мужчину рядом с ней - Габор Нор-Нуавва. А это - его владения. Илара Габора, в отличие от Маттии, три четверти года проводившей в Шеле рядом со мной, я видела только один раз, но с тех пор он заметно изменился - похудел, осунулся, поседел. Только глаза стали более яркими и живыми.
– Зачем вся эта пышность?
– негромко спросила я Маттию,
– Людям нужен якорь, моя Надорра, - также негромко ответил вместо Маттии ее муж, - Когда рушится то, что составляет основу нашей жизни, мы ищем то, что осталось незыблемым, и вера в это незыблемое позволяет нам выжить. Вы - якорь, удерживающий нашу лодку под натиском бури, Вы и Ваша кровь - незыблемое, которого нам не хватало. Лакит там, где ее королева, - невысокий худощавый человек почтительно поклонился, и я вдруг поверила ему. Он и вправду был искренне убежден в том, о чем говорил, - А теперь прошу изволения удалиться. Моей Надорре нужно отдохнуть с дороги.
Я молча кивнула и в сопровождении Маттии переступила порог добротного каменного дома. Мельком бросив взгляд в сторону, я не без некоторого злорадства заметила тень неуверенности на лицах своих телохранителей. Блистательные уже проверили дом и теперь стали на стражу у входа. Но как бы они ни старались прикрыться привычной суровостью и высокомерием, некая растерянность в их позах все же была. Они не привыкли к такому отношению. Да, гвардейцев никогда не любили, но уважали за несомненную доблесть и отменное воинское мастерство. Однако то ли странный и поразительно живучий слух о том, что сам тибата Каменный Дамьер сговорился с ренейдами и предал своего господина, то ли нечто иное как-то в одночасье сделали из доблестных и всеми уважаемых королевских телохранителей презираемых изгоев. Удар по их репутации оказался сокрушительным. Блистательные не защищались, опровергая странные слухи и домыслы, но тем самым еще больше смыкали свои ряды, еще больше отдалялись от тех, кто мог бы стать их соратниками. Что ж, Блистательные, вам тоже придется заново искать свое место в этом до безумия изменившемся мире.
Долго отдыхать я не стала - умыться с дороги, сменить одежду, любезно предоставленную Маттией, немного поесть.
И первым же незнакомцем, которого я встретила, выйдя из гостеприимного дома, был Ктобу Алаинец. Это был очень высокий светловолосый человек средних лет, крупный, крепкий, с широко расставленными зеленоватыми глазами, толстым мясистыми носом и тяжелым, волевым подбородком. Он был колдуном.
Когда я впервые его увидела, то первое, о чем подумала, что дорожный посох в его толстых пальцах выглядит оружием больше, чем меч в руках иного воина. А ведь воином он не был. Обычный дорожный плащ, поношенные сапоги, длинная шерстяная туника, препоясанная обычным поясом. Единственное, что отличало его от местных горцев - пяток странных ожерелий из костей на груди. Но и обычным человеком его назвать было трудно.
Мы долго разглядывали друг друга. Я - непроизвольно сравнивая его с Писцами и отмечая несвойственную тем благожелательность, он - с интересом и явным любопытством, но без подобострастия. Это мне понравилось. Чтобы сразу же пресечь ненужные разговоры, я попросила его сделать "нечто, что докажет мою невосприимчивость к магии". Ктобу понимающе улыбнулся и кивнул. Он обвел глазами окружающих, безошибочно выбрав Тирдала.
– Ты, воин. Скажи, веришь ли ты своей госпоже?
Гвардеец заколебался, неприязненно буравя колдуна глазами.