Последний коммунист
Шрифт:
– Коммунист для него - враг беспощадный и если только он продолжает жить в нем, то для того только, чтоб верней его разрушить, - торопливо повторили кореец и мулатка.
– Все!
– неожиданно оборвал клятву Илья и глянул туда, куда уехал милицейский патруль.
– Ты же говорил, двадцать шесть параграфов, - хитровато щурясь, напомнил Ким.
– Хватит с вас и двух, - недовольно бросил Илья.
– Хватит и двух, - охотно согласилась Анджела Дэвис. Она зябла: было ветрено и прохладно.
Илья
– С этой минуты вы члены НОК - нового общества коммунистов, поздравляю.
– А расписываться нигде не надо?
– сделавшись очень серьезным, спросил Ким.
– Сейчас распишитесь, - успокоил Илья соратников и извлек из бокового кармана толовую шашку с крысиным хвостом бикфордова шнура.
– Ух ты!
– удивился Ким.
– Где взял?
– Атомную бомбу предложили, но дорого, - пошутил Илья. В другой его руке возникла зажигалка.
Задорно улыбаясь, Илья поглядывал то на соратников, то на хрустальный храм.
– Ну что, насыпем махры в пасхальное тесто?
– весело предложил он.
И Ким, и Анджела Дэвис сразу поняли, что хочет сделать их вождь, но, судя по выражению их лиц, не очень в это верили.
Илья щелкнул зажигалкой, но ветер мгновенно погасил пламя. Илья засмеялся.
– Но вы же говорили: Бога нет. Вы кричали: Бога нет, да?
– спросил он, продолжая щелкать зажигалкой.
– Да, нет, - кивнула Анджела Дэвис.
– Нет, да, - закивал Ким.
Илья вновь засмеялся:
– Боитесь? Когда Павка насыпал попу махры, он верил еще, что Бог есть, и все равно насыпал. А вы говорите, Бога нет, и боитесь!
– Что мы, Бога, что ли, боимся?
– возмутилась Анджела Дэвис.
– Нас посадят, - объяснил ситуацию Ким.
– Не посадят, - успокоил Илья.
– А если посадят, это даже лучше - нам нужны новые мученики.
– Да ты знаешь, сколько на эту стекляшку денег потратили?!
– все больше заводилась Анджела Дэвис.
– Сколько?
– посмеиваясь, спросил Илья.
– Сколько-сколько? Много!
– А знаешь, чьи это деньги? Это деньги твоей бабушки. Это деньги твоей мамы. Это ваши деньги! Печенкин украл деньги у народа и на эти деньги решил прославить себя. Она ваша, и вы можете делать с ней все, что захотите.
Щелкала и щелкала зажигалка, пламя вспыхивало и гасло, вспыхивало и гасло.
– А я не хочу!
– крикнула Анджела Дэвис.
– Пусть стоит!
– А Ленин?
– насмешливо крикнул Илья.
– И Ленин пусть стоит!
Ким кивнул, соглашаясь с девушкой. Илья улыбнулся. Он знал, что это услышит. Перестав щелкать зажигалкой, он заговорил тихо, спокойно:
– Вы еще не понимаете, что им двоим здесь не устоять. Если они сегодня построили здесь эту часовню, завтра захотят снести памятник. Бога нет. Его никто никогда не видел. А Ленин есть. Я
Илья сердито и нетерпеливо глянул по сторонам, щелкнул зажигалкой, и тут словно чудо случилось - ветер совершенно стих, пламя даже не колебалось, и Илья поднес к нему конец бикфордова шнура. Он громко зашипел и заискрился.
Анджела Дэвис пронзительно завизжала, не сводя глаз с бегущего белого огня.
– Бегите!
– закричал Илья, швырнул взрывчатку за решетку ворот, на кафель, под образа и побежал прочь.
– Мама, - прошептала Анджела Дэвис и рванула в другую сторону.
Ким растерянно посмотрел на шашку, подергал решетку ворот и тоже побежал.
Как они бежали! Долго и стремительно, на одном дыхании. Усталость наступила вдруг, ударила под дых, свалила. Падая, Анджела Дэвис привалилась к какому-то забору, сползла на землю и несколько секунд не дышала, вслушиваясь в ночную тишину. Взрыва не было.
Анджела Дэвис всхлипнула и задышала - часто и громко, часто и громко... Но и оглушенная собственным дыханием, она услышала, что рядом, по другую сторону забора, кто-то тоже задышал - часто и громко... Он то ли заразился ее дыханием, то ли дразнился... Анджела Дэвис зажала ладонью рот и прислушалась. За забором было тихо. Тогда она стала медленно подниматься, чтобы заглянуть туда, и обнаружила вдруг вырастающую напротив удивленную и испуганную физиономию Кима.
Дыхание прорвалось одновременно, и, глядя друг на дружку, они разом задышали - часто и громко, часто и громко, и все чаще и громче... Странно, но это было почти то самое любовное дыхание...
2
Уже рассветало, уже солнце поднялось над Доном, а они все танцевали, превратив в танцевальную, площадку для подъема флага. Свой старый, обклеенный вырезанными из журнала фигурками Брюса Ли магнитофон Ким прикрутил проволокой к флагштоку. Пел Джо Дассен. Юноша и девушка были напряжены и держались на приличном друг от друга расстоянии. Анджела Дэвис без умолку говорила:
– А у меня бабка замуж собралась. С Коромысловым ихним. Захожу в комнату, а они стоят, обнимаются... Я ей говорю потом: "Ба, я вам на свадьбу презерватив подарю". А она палкой меня по башке! Шишара - во!
Девушка наклонила свою курчавую голову и замерла в ожидании. И Ким вдруг прикоснулся к ее голове губами.
Анджела Дэвис подняла удивленные глаза.
– Хочешь, я скажу тебе, что такое десятый сталинский удар?
– предложил Ким.
– Хочу, - торопливо кивнула Анджела Дэвис.
– Это... в октябре 1944 года - удары войск и Северного флота на севере и в Заполярье.
– Ким нерешительно засмеялся.
– То никак не мог запомнить, а то вспомнил сразу.
– А я знаю, кто не дал хрустальный храм взорвать, - решительно объявила Анджела Дэвис.