Последний конвой
Шрифт:
Минут через тридцать рация захрипела и тревожным голосом Быкова сообщила — «стоп конвой». Противно скрипнули тормоза, «скорая» почти уткнулась носом в разбитый подфарник впереди идущего КраЗа. Арсений едва слышно матюгнулся.
Пока я бессовестно дрыхла больше половины дня, он все это время вместе с механиками колдовал над «скорой». Видимо не все неисправности удалось ликвидировать. Интересно, хоть пару часов поспал?
Ждали долго, но никаких пояснений причины внезапной остановки по рации так и не озвучили. Арсений вышел из машины — «на разведку».
А между тем, впереди происходила какая-то непонятная возня. Охранники бегают, руками размахивают, суетятся. Водители что-то кричат друг другу, но слов не разобрать. К группе подъехал трактор, постоял немного на обочине и снова укатил в самое начало колонны. Зачем приезжал? Трактористу тоже стало любопытно, и лень идти пешком? Ничего непонятно!
Удалятся от «скорой» категорически запрещено, остается только вытягивать шею, и напрягать зрение, пытаясь понять, что же случилось?
Наконец водители вернулись по своим местам, и мы с Арсением тоже благоразумно юркнули в кабину. Захрипела рация, отдавая очередную команду, конвой пришел в движение.
Когда мы поравнялись с местом происшествия, догадаться об этом оказалось не сложно, колонна в этом месте сворачивала на бездорожье и объезжала опасный участок с левой стороны от дороги, я наконец-то увидела причину остановки. Часть дороги оказалась разрушена, а справа образовался приличных размеров овраг, из которого виднелось что-то железное, почти полностью засыпанное песком. Видимо фантазия на жаре у меня совсем перестала работать, не смогла разобрать что это такое и перевела красноречивый взгляд на Арсения.
— КрАЗ, — буркнул он раздраженно.
— Наш? — поразилась я.
Арсений молча кивнул и отвернулся.
Ну да, глупо вышло. Откуда же в Африке другие КрАЗы? Конечно наш…
Только как же это? Водитель уснул и не заметил пропасть? Господи, люди то хоть успели спастись? Впрочем, если бы были пострадавшие, меня позвали бы наверняка. Да и смерть констатировать — тоже позвали бы. Значит обошлось без жертв. Минус еще одна машина. Как быстро техника выходит из строя! Это уже за гранью допустимых потерь. А мы даже десять процентов пути не проехали.
Что-то мне стало совсем неуютно. Накаркаю, точно конец путешествия придется заканчивать на своих двоих.
На следующей остановке я немного узнала подробности происшествия. Эмиссар был мрачнее тучи, подойти и расспросить подробности из первых уст, честно говоря, побоялась. Поэтому обошлась банальным расспросом первых попавшихся водителей. Те охотно поделились подробностями, не забыв упомянуть и про арест водителя.
Чекист — выродок! Ну ясно же — несчастный случай. Что тут расследовать? Вот же сучья душа. Неужели он подозревает саботаж? Мы черт знает за сколько километров от Метрополии, посреди бескрайней
Ну в самом деле, не собирался же диверсант топать обратно пешком до самого побережья?
Все равно делать нечего, дай прикину в уме…
Проехали больше трехсот километров. Для техники, так себе, не расстояние. А пешком — очень далеко. Из-за адской жары передвигаться можно только по ночам. Темнеет примерно в шесть вечера, восход в полшестого утра. Итого, ночь занимает чуть больше одиннадцати часов. Часов до одиннадцати дня жара еще не слишком сильная, плюсуем еще часов пять. Итого — шестнадцать.
Отдых понадобится очень часто, ноги не железные, топать без остановки — умаешься. Получается, тридцать пять — сорок километров в сутки. Мне кажется, многовато.
Стандартная скорость пешехода — пять километров в час. Но в пустыне, нагруженный продуктами и водой, так бодро не пошагаешь. Так что, примерно половину времени долой, и скорость придется уменьшить, как минимум на треть.
Километров двадцать пять — тридцать, вот это реальные цифры. То есть, шагать дней десять — двенадцать. А может быть и больше, от здоровья и выносливости путника зависит. Лично я свалюсь и издохну, откинув хвост, дня через два…
Так, а теперь посчитаем груз.
Из расчета самого минимума потребностей, воды — два литра в сутки, при нормальной температуре. Но с учетом жары, расход увеличивается многократно. Эх, жаль не помню табличку!
При тридцати градусах вроде бы можно продержаться на двух литрах около шести — восьми часов. Значит, на сутки диверсанту понадобиться литров пять — шесть. Но днем, жарища, почти пятьдесят градусов. Так что, пяти литров будем маловато. Литров десять в сутки понадобится, как минимум. И это только для питья.
Бог ты мой, больше ста литров воды получается!
Мне стало смешно, когда я попыталась представить себе одинокого шпиона, бредущего по раскаленной пустыне. Спина согнута под тяжестью огромного бочонка, поверх которого привязан еще мешок с сухим концентратом и пара автоматов. Лоб перетянут шнурком, волосы побелели, выгорев на солнце, а из прорези на рубахе выглядывает татуировка с черепом и скрещенными под ним костями. Такой колоритный типаж получился, аж самой понравился.
Вывод — шпиону до побережья пешком не добраться.
Тем временем привезли второй ужин. Набор продуктов слегка урезан: гранулированный планктон, лепешки, комбучи. Кипятку почему-то очень мало, вместо супа получилась каша. Впрочем, выбирать не приходится. Зато лепешки — объедение. И комбучи весьма неплох. Правда, как следует насладится приемом пищи, не дали, снова тронулись в путь. Пришлось, обжигаясь чаем, дожевывать в трясущейся кабине «на ходу».
Жара спала окончательно, и даже холодком потянуло. А через час стало настолько зябко, что я закрыла окно, а еще чуть позже, вообще натянула кофту. Говорят, в пустыне убивает не столько жара, сколько перепад температур.