Последний костер
Шрифт:
Барабан и флейта разошлись вовсю. Музыка лилась, обволакивала со всех сторон, пробуждала уснувшую было степь. Последний куплет они начали вместе, а в какой-то момент к ним присоединилась, казалась, вся орда.
Пусть пламя дыбится стенойИ стонет степь вокруг!Так прыгнем, друг, через костёр,Не разжимая рук.Пусть в миг полёта над землейСквозь искры, жар и дымВ огне омоются сердца,В огне омоются сердца,Чтоб3
Дорога Водана, «Сквозь огонь»
Потом были еще песни, но Каару их уже не слышала. Она дремала у теплого костра, наслаждаясь спокойствием и чувством защищенности.
А на следующий день они помогали хоронить убитых. Каару ужасалась, глядя на дело своих рук. Или не своих, это не так уж важно, но мертвые тела вызывали в ней инстинктивное отвращение. Она поражалась хладнокровию Мэргена, когда он помогал тащить трупы. Спросив друга об этом, она получила в ответ недоуменный взгляд и пояснение, что это теперь всего лишь куски мяса, уже не люди. Она не понимала такого подхода, но запомнила его, как и многое другое. Она – воин, и ей точно пригодится умение сдерживать рвотные позывы при виде мертвых людей.
– Выше нос, сестричка, – с усмешкой сказал Хаган. – Вот станешь старшей жрицей, и никто не заставит тебя возиться с ранеными и мертвыми.
Каару содрогнулась, подумав о том, что ей бы пришлось ухаживать за раненными. Если трупы просто вызывали отвращение, то раненые пробуждали настоящий ужас, особенно при мысли о том, что она могла бы оказаться среди них. Слава всем богам, что этого не произошло!
К вечеру стало известно, что орда снова отправляется в путь.
Глава пятая
Вся кипя от гнева и злости, Ивон резко дернула на себя тяжелую дубовую дверь. Дверь протестующе скрипнула, но все же впустила разъяренную жрицу в комнату. Девушке пришлось поднапрячься, чтобы хлопнуть створкой, но ей все же это удалось. Сидящий в кресле у стола мужчина оторвал взгляд от книги и вопросительно поднял бровь, но Ивон, не глядя на него, рухнула на застеленную кровать, раскинув руки в стороны.
– Да чтоб их всех Мара благословила! – в сердцах воскликнула девушка.
Вздохнув, мужчина отложил книгу и развернул кресло к кровати.
– Рассказывай.
– Они выслали меня из столицы! – кипя от негодования, Ивон села на кровати. – Меня! Радогаст, ты можешь себе это представить? Они же одним росчерком пера поломали все наши планы!
– За одну-единственную просьбу? – нахмурился названый Радогастом.
– Нет, – вздохнула Ивон, немного успокоившись и удобнее устраиваясь на кровати. – Старая карга откуда-то узнала о моей связи с алхимиком с Красной улицы. Сказала, что участие в подобных предприятиях позорит мое имя жрицы и бросает тень на весь орден.
– Не могу с ней не согласиться, – усмехнулся мужчина.
– Это понятно, – поморщилась девушка. – Но по плану этот разнос должна была услышать не я, а Желмира. Если бы ее словили в лавке алхимика, то это стало бы последней каплей, и стерву убрали с поста помощницы храма. А место это по праву мое!
– Ну, по праву это сильно сказано, но соглашусь, в кресле помощницы ты бы смотрелась намного лучше. Ладно, этот план провалился, но ведь остается
– Меня отсылают, Рад! – воскликнула девушка. – Ты не понимаешь, что ли? Все мои планы и интриги, все многолетние усилия духам ветра под хвост!
Мужчина, нахмурив брови и сложив пальцы домиком, откинулся в кресле. Некоторое время он молча смотрел на Ивон, а потом коротко спросил:
– Куда?
– В Лозницу. К графу Изену.
– Трусики Ниневии, – выругался Радогаст, закрыв глаза. – Жрец-то им зачем? Там же прекрасный климат, все растет как на дрожжах.
– Предыдущий лекарь, присланный графу скоропостижно скончался, – пояснила девушка. – Вот они и нашли ему замену. Ничего не могу сказать, изящный выход – больше удалить меня от столицы можно было только отослав на Дюжину островов.
– Если бы она узнала о «дневнике Ирэн», то точно бы отослала. А может, и вовсе изгнала из ордена, – немного кривовато улыбнулся Радогаст.
В ответ на это Ивон только покачала головой. О поддельном дневнике, якобы написанным некоей Ирэн не знал никто, кроме Янара, который и помогал его написать. Сам он думал, что это всего лишь шутка, невинный розыгрыш, какой-то жрицы из ордена Ивон. Иногда девушка поражалась его наивности и неумению видеть истинную суть вещей. В любом случае даже если бы молодой жрец знал, что написанный его рукой дневник вовсе не шутка, он бы все равно никому не рассказал. И даже не потому что любил Ивон, нет, девушка не обманывала себя – за два года, что прошли с их последней встречи, всякая любовь должна была увянуть. А просто потому, что таков уж Янар. Он глупый и наивный, может, даже трус, но уж точно не предатель.
Встав с постели, девушка принялась мерять шагами комнату Радогаста. Несмотря на то, что жилые комнаты при главном храме считались съемными, и любую свободную могли предоставить прибывшему в Польгар жрецу, эта всегда держалась для Радогаста. Это была одна из тех мелочей, что очень хорошо отражали настоящую суть старшего жреца. Ивон, хоть и была прирожденным лекарем, не удостоилась чести иметь свою собственную комнату, а Радогаст, может и старший, но все же простой жрец. Сколько их таких в столице? А во всех графствах? Даже не сотни, тысячи. Однако только он имеет личную комнату, и именно он был выбран в представительство посольства, отправляющегося в сам Священый город Великой степи! Да, до Радогаста девушке еще расти и расти.
– Я думал, какой мне путь выбрать, – сказал мужчина, отвлекаясь от своих раздумий. – В Лознице меня ждут дела, хоть и не самые срочные. Если желаешь, могу составить компанию.
– Да, пожалуйста. Я давно не выезжала из Польгара, пригодится помощь опытного путешественника.
Мужчина кивнул, вставая из кресла.
– Тогда послезавтра, через два колокола после рассвета. И на твоем месте я бы взял все, что может понадобиться – Лозница та еще дыра.
Ночь – не самое подходящее время для молитв Ниневии, но молодую жрицу это совершенно не волновало. Ивон не могла уснуть, она вся была на взводе из-за предстоящего путешествия, а лучшим способом успокоиться, который она знала, была молитва. В глубине души девушка испытывала облегчение, что от жриц Ниневии не требуется столь безудержной веры, как от жрецов Похищенного бога. Мать земли могла не откликнуться на зов своего посвященного, находясь в далеких странствиях в поисках своего возлюбленного, но такое случалось действительно редко. Чаще Ниневия, как и другие боги, все же приходила на призыв, от жреца какого бы ранга он не исходил.