Последний крестоносец
Шрифт:
Машина летела прямо на Ламара Бу. Юноша обернулся и застыл, словно пригвожденный к месту.
Римо, поняв, что уже не успеет помешать столкновению, бросил взгляд в сторону Чиуна, но там, где старый кореец стоял еще секунду назад, никого уже не было. Ему показалось, что шафранно-желтое кимоно мелькнуло где-то рядом с автобусом, и через мгновение Ламар Бу оказался отброшенным с пути надвигавшейся, словно колесница Джаггернаута, машины.
– Молодец, Чиун!
– крикнул Римо.
Автобус, сминая шинами дерн, вылетел на газон, снес стоявший посредине крест и, наконец, забуксовав, остановился. Из распахнувшейся
Треск очередей, смешавшийся с криками, напомнил Римо годы войны во Вьетнаме.
С нижней палубы выскочил преподобный Слаггард.
– Что здесь происходит?!
– прорычал он.
Римо открыл было рот, чтобы ответить, но внезапно замер, пораженный обликом преподобного отца. На Слаггарде был зеленый мундир, обильно расшитый золотыми позументами. Голову его украшала белоснежная фуражка с кокардой, а на боку болталась огромная парадная шпага. Мощную грудь преподобного Слаггарда покрывали бесчисленные нашивки, но совершенно не похожие на те, которые обычно носят военные. Римо заметил вышитые круги, кресты и прочие оккультные символы, а также надпись, которая гласила что-то вроде "Орден гнева Господнего".
– Преподобный Слаггард...
– ошеломленно пробормотал Римо.
– Преподобный-Генерал, - гордо поправил тот.
– Когда я надеваю мундир, то становлюсь неустрашимым Преподобным-Генералом Слаггардом, правой рукой Всевышнего. Так что же все-таки здесь творится?
– Иранцы, - ответил Римо, показывая рукой в сторону берега.
Преподобный-Генерал, побледнев, сжал эфес шпаги.
– Как... Откуда ты знаешь?
– проговорил он.
– Видите у них на головах клетчатые платки? Такие носят на Ближнем Востоке, так что вполне вероятно, что это иранцы.
– Передай команде, что нужно отплывать.
– Я уже сделал это.
– Ну, тогда поторопи их, черт возьми! Нужно как можно скорее убираться отсюда!
Неустрашимая правая рука Всевышнего неистовым взором окинула палубу. На глаза преподобному попался висящий у рубки рупор, схватив который, Слаггард прокричал:
– Отчаливаем! Быстрее! Да отплывет когда-нибудь эта посудина?
Внезапно его внимание привлекло происходящее на берегу. Из здания Храма выбегали люди, но, увидев раненых, быстро скрывались обратно. Несколько новобранцев в растерянности замерли посреди лужайки.
– Эй, вы! Парни!
– завопил преподобный Слаггард.
– Вперед, и да падут под вашей рукой мусульманские варвары!
Несколько самых храбрых ребят бросились вперед, но, пробежав несколько шагов, упали, скошенные прицельным огнем из автоматов.
– Мы с Чиуном справимся с ними!
– прокричал Римо, уже перелезая через поручни.
– Не будь идиотом! Эти мальчишки и так пушечное мясо, а ты нужен мне на яхте.
– А вот Чиуну нужна помощь, - бросил Римо, перепрыгивая через борт.
Он почти бесшумно приземлился на причале и бросился в ту сторону, откуда доносились автоматные очереди. Выбежав из-за угла Храма, стеклянные двери которого уже рассыпались под градом шальных пуль, Римо приостановился ровно настолько, чтобы отыскать взглядом Чиуна, который спешил к нему навстречу со стороны ворот. Повернувшись в его сторону, Римо увидел, что тот уже успел
Римо жестом попытался обратить на себя внимание Чиуна. Он поднял над головой два пальца - знак победы. Римо надеялся, что его наставник догадается использовать старую технику "Двойная алая лента".
Времени на раздумья не было, и Римо бросился бежать, петляя, даже не пытаясь скрыться от свистевших вокруг пуль. Из-под ног его вылетали куски дерна; набирая скорость, он двигался напролом через аккуратные ряды кустов, пока наконец не пришло время начать маневр, с древности известный Мастерам Синанджу как "Двойная алая лента".
Рядом с Римо проносились пули, но он был спокоен - ни одна из них не могла его задеть, потому что, пока стрелок успевал прицелиться, Римо уже опережал его, переместившись в другую точку. Единственную опасность представляли, как ни странно, отрикошетившие пули, но, начав сплетать первые петли "ленты", Римо уже не чувствовал ни волнения, ни страха - он полностью влился в происходившее вокруг.
Решающий момент, когда "лента" начала наконец окрашиваться в алый цвет, наступил, как только на его пути оказался первый противник. Римо поразил его ударом ноги в пах. В этот момент его заметил другой террорист, и Римо, развернувшись, на долю секунды замер на месте, а потом, пригнувшись, чтобы очередь прошла у него над головой, ударом ладони рассек нападавшему горло. Хлынула кровь, и иранец рухнул на землю как подкошенный. Очередь, которой Римо счастливо удалось избежать, очевидно, задела кого-то из террористов - сзади донеслось предсмертное хрипение. Эта стычка привлекла внимание остальных иранцев, и весь огонь сосредоточился на Римо, что вполне соответствовало его плану.
Именно тогда "Двойная лента" стала по-настоящему алой.
Словно играючи, Римо скользил между своими противниками. Он наносил удары то рукой, то ногой, стараясь ни на секунду не оставаться на одном месте. Увидев, как один из террористов в спешке пытается вставить в автомат новую обойму, Римо сделал выпад в его сторону. Выхватив из рук иранца рожок, он, как кастетом, ударил им противника, пригвоздив его к изрешеченному пулями автобусу.
Оставшиеся в живых террористы, воспользовавшись секундной заминкой, дали по нему несколько очередей, но они прошли мимо - Римо снова увернулся. Часть пуль опять задела кого-то из иранцев - именно в этом и состояла суть "Двойной алой ленты": направить удары превосходящих сил противника на самих себя.
Римо продолжал метаться из стороны в сторону. Где-то на середине "ленты" он оказался рядом с Мастером Синанджу.
– Слаггард запаниковал и отплыл на яхте, - сообщил ему Римо.
– Такие, как он, только на это и способны, - ответил Чиун, исполнявший в это время "Прыжок цапли". Взвившись в воздух, старый кореец на мгновение завис над землей, точно клочок пуха, и пока под ним прошла не попавшая в цель автоматная очередь, обутые в сандалии ноги Чиуна размозжили головы двум террористам. Не обращая внимания на хруст ломающихся костей, Мастер Синанджу почти неслышно приземлился и снова ринулся вперед.