Последний негодник
Шрифт:
Лидия двинулась к окну, где слабый луч лунного света сделал видимым узкий прямоугольник. В плотно занавешенной и битком набитой одеждой и мебелью гардеробной была куда темнее, чем на улице.
Лидия с трудом могла различить его фигуру, тревожащие огромные очертания мужчины в кромешной тьме. Она увидела, как он нагнулся, что-то схватил, услышала, как он обнюхал это нечто.
– Нашел, – зашептал он. Он двинулся вперед и швырнул ей вещи. – Уходим.
– Идите первым, – предложила Лидия. – Я на минуту задержусь.
И она предпочитала заняться этим здесь, где было удобно и темно.
Последовало молчание.
Лидия задрала подбородок.
– Легче будет спускаться, если я избавлюсь от корсета. У меня заняло чертову уйму времени вскарабкаться сюда. А спуститься будет еще труднее.
Что, безусловно, являлось правдой.
Последовала еще более длительная пауза. Лидия надеялась, что плотный корсет заглушает неровный стук ее сердца.
– Мисс Гренвилл, кажется, вы упускаете маленькую деталь.
– Я могу лазить в юбках, – заверила она его. – Я проделывала подобное много раз.
– Корсет, – прошипел он. – Он зашнурован сзади, помните? Как вы собираетесь избавиться от него?
На мгновение в ее голове образовалась сплошная пустота. Затем жар обдал шею и бросился в лицо. Она и забыла. Одной женщине не под силу зашнуровать и расшнуровать этот корсет.
– Я спрыгну с карниза.
Она повернулась и выглянула в сад, посмотрев вниз. Земля была далеко. И слишком хорошо освещена лунным светом.
– Здесь не очень высоко.
Он пробормотал что-то себе под нос, она сомневалась, что это была молитва.
– Не смейте прыгать, – спокойно приказал он. – Отойдите от окна. Затем снимайте рубашку. В темноте. Сумеете это проделать?
– Разумеется, я…
– Прекрасно. Потом я расшнурую этот проклятый чертов корсет, если вы ухитритесь постоять спокойно пару минут.
У Лидии вспотели ладони.
– Благодарю, – взяв себя в руки, произнесла она. И очень спокойно сделала шаг от окна и отодвинулась в противоположный – самый темный – угол гардеробной.
Она услышала, как Эйнсвуд приближается. Почуяла его.
Прижав крепко одежду к животу, она тихо промолвила:
– С вашим обширным опытом, я уверена, вы расшнуруете корсет за несколько секунд.
И у нее не будет времени на какую-нибудь глупость, сказала она себе, пока непослушный разум вызывал в памяти сумасшедшие чувства, жар и силу больших, уверенных рук. Она не будет прислушиваться к своему чертенку. Не совершит ошибку, чтобы всю жизнь потом платить за нее.
Лидия принудила негнущиеся пальцы отпустить одежду. Насколько быстро позволили застывшие мускулы, она стянула рубашку.
И сглотнула, когда его пальцы коснулись ее плеча.
Герцог в то же мгновение отдернул их.
– Черт, – прошипел он. – Да у вас ничего нет под рубашкой.
– Мужчины не носят женское нижнее
– Вы же не мужчина.
Она расслышала слабый резкий звук, словно он скрипнул зубами.
– Сначала мне предстоит найти шнуровку, – предупредил он ее охрипшим шепотом.
Он имел в виду, что ему придется сделать это на ощупь, поскольку ни зги не видно.
– Ниже, – направляла она. – Под правой лопаткой.
Его пальцы снова коснулись плеча и пропутешествовали вниз, оставляя дорожку жгучих ощущений.
Он довольно быстро отыскал нужное место, и, хотя руки его касались корсета, а не голой плоти, жар продолжал покалывать. Тонкая струйка влаги сбежала между грудей.
Лидия могла ощущать теплое дыхание на шее, на напряженной спине, пока Эйнсвуд распутывал шнуровку, методично продвигаясь вниз, ослабляя тесное одеяние.
Казалось, должно бы стать легче дышать, но легче не становилось.
На половине пройденного Эйнсвудом пути корсет упал на бедра, и ей ничего не оставалось делать, как подхватить его спереди и держать, прикрывая грудь.
Руки на спине замерли, а из ее легких будто выкачали воздух.
Пауза длилась не больше двух ударов сердца, прежде чем он возобновил работу, завершив ее с приводящей в замешательство деловитостью.
Потом Эйнсвуд отступил прочь.
Чувства Лидии легко было распознать, и стыд опалил ее от макушки до пяток. А что она ожидала от него? Что он сойдет с ума от страсти просто потому, что она полураздета?
Он был повесой, поборником распутства. Да он повидал сотни полностью обнаженных женщин.
Молча злясь и обзывая себя в душе идиоткой, она моментально надела нижнее белье и мужскую рубашку, а потом натянула поверх панталон юбку. Не то, чтобы из соображений скромности, когда он все равно не мог ничего увидеть и вообще дал понять, что ему и смотреть-то неинтересно. Все-таки она почувствовала себя менее уязвимой, выставляя свой зад под прикрытием юбок.
Она надела свои панталончики, затем вынуждена была снова их снять, поскольку натянула задом наперед. Выругавшись вполголоса, перевернула их, как надо, наконец, поспешно натянула и завязала нижнюю юбку.
Лидия слышала его дыхание – или точнее сопение – пока продолжала одеваться. С хрипом выдыхаемый воздух давал понять, что терпение Эйнсвуда на исходе.
Лидия быстро надела спенсер.
– Вы можете идти, – предложила она ему. – Мне еще нужно найти ботинки.
Он издал хриплый звук. Это было больше похоже на ворчание недовольной чем-нибудь Сьюзен, когда жадному животному не давали, к примеру, лишний бисквит или приказывали прекратить наскакивать на горничных.
Что-то в этом сходстве окончательно подорвало нервы Лидии. Не обращая внимания на свои ощущения, она опустилась на корточки и стала нашаривать ботинки.