Последний орк
Шрифт:
Клещ Великолепный стоял в дальнем углу конюшни и выделялся среди этих лошадей так же, как пятно ржавчины на сверкающем стальном мече. Ранкстрайл спросил себя, будет ли у него когда-нибудь конь, достойный этого имени, чтобы позволить наконец его нынешнему коню занять свое законное место — в солдатском котелке вместе с парой луковиц и нужным количеством бобов. Он подошел к вороному: вот что значит настоящий конь, достойный великого командира или даже короля. Капитан осторожно дотронулся рукой до шеи коня и, видя, что тот не отодвинулся, медленно погладил его. Потом пожал плечами: все равно он не допустит, чтобы его клячу сварили в котле с
Капитан услышал шум за спиной и, обернувшись, оказался лицом к лицу с церемониймейстером: пожилой придворный пришел сообщить ему, что обе дамы Далигара ожидают его на бастионах. Ранкстрайл мысленно пожелал провалиться сквозь землю: этих двух дам Далигара трудно было вынести и поодиночке, а уж вместе они были совершенно невыносимы. Церемониймейстер был одет в красную с золотом тунику, и его белоснежные волосы ниспадали на накинутую на плечи столу из белого шелка, расшитого небольшими золотыми пластинами. Наверняка это его одеяние предназначалось для особо торжественных случаев, а значит, сегодня как раз было нечто подобное.
Если бы у капитана был выбор, он без малейшего сомнения предпочел бы обществу дам компанию орков. Не имея такой возможности, он направился во дворец.
Бросив взгляд на свои грязные руки, потертую кожаную кирасу с металлическими заклепками, уже давно принявшую неопределенный землистый цвет, и наголенники, доверху покрытые грязью, капитан понадеялся, что не только ему одному было не во что переодеться.
Ранкстрайл поднялся на бастионы. Все собрались на самой восточной и самой высокой стене города, куда первыми попадали по утрам солнечные лучи.
Розальба и Аврора стояли плечом к плечу, и церемониймейстер поспешил занять свое место рядом с ними. Капитан не смог увидеть лицо королевы-ведьмы — наверное, единственной, знавшей, в чем дело. Лица всех остальных были невозмутимы, но на некоторых была заметна растерянность. Быстро собралась толпа.
Трое стражников очищали от земли нечто похожее на небольшую террасу, в итоге оказавшуюся крышкой огромного саркофага не менее пяти футов шириной и десяти длиной. Она была сделана из гладкого камня и ничем не украшена, за исключением имени, вырезанного глубокими крупными буквами без каких-либо завитушек, относящимися к эльфийскому алфавиту второй рунической династии, в котором Ранкстрайл разбирался довольно плохо.
Имя было короткое: первая буква — А; вторая — Р, как Ранкстрайл; пятая — И, самая легкая из всех, даже в эльфийском языке. Никаких сомнений:
АРДУИН
Королева-ведьма нашла могилу Ардуина и собиралась ее открыть.
Крышка саркофага оказалась страшно тяжелой. К трем стражникам присоединились еще шестеро, вооружившись пиками и используя их как рычаги. Некоторые из пик обломились. Но одному стражнику удалось наконец вставить острие в щель между крышкой и самим гробом, и саркофаг открылся. В его каменных стенках оказались длинные вертикальные прорези, напоминавшие крепостные амбразуры, через которые стреляли лучники. Таким образом, Ардуин одновременно находился в земле и был отделен от нее. Словно кто-то захотел найти компромисс между погребальным обрядом людей, которых принято хоронить
Король оказался огромным, не меньше семи футов ростом. На голове его была корона, выкованная из железных пластин, соединенных тонким обручем из потемневшего золота. Его кираса была сделана из кожи и металла и доходила до колен, ниже начинались железные наголенники. Рядом с королем лежал длинный щит с железной окантовкой, напоминавшей ряд клыков. В руках он держал меч длиной в четыре фута с двадцатидюймовой рукоятью из металла и камня, увеличивавшей силу удара. Такой эфес можно было сжимать и обеими руками. Вплавленная в сталь тонкая жилка темного золота виднелась на рукояти и у основания клинка.
Никакой резьбы, драгоценных камней, вычурных украшений и узоров. Лишь камень и сталь. И прожилка золота как символ памяти и боли.
Лицо Авроры оставалось неподвижным и ровно ничего не выражало.
Королева-ведьма повернулась к церемониймейстеру и приказала ему распорядиться насчет создания статуи Ардуина, которая должна быть установлена в начале Галереи королей. Статуи человека ростом в семь футов и с ожогом на правой щеке.
— А как же черты лица, госпожа? Мы не знаем, как он выглядел, — возразил церемониймейстер.
Наступило долгое молчание, нарушаемое лишь пронзительными криками чаек. Королева слегка повернулась и искоса посмотрела на сановника.
— Судя по кирасе и оружию, он был далеко не похож на эльфа.
Она подошла к саркофагу. Опустилась на колени. Протянула руку и медленно провела пальцами по короне, потом по тому, что осталось от лица Ардуина. Вдалеке слышался смех детей и кудахтанье курицы. Несмотря на всю свою силу, Розальба с видимым трудом вытащила меч из рук короля и поднялась на ноги. Протерла клинок от пыли и земли своим бархатным плащом. Не тронутая временем сталь заблестела.
Королева заговорила — медленно, произнося слова почти по слогам и отделяя каждую фразу паузой:
— Честь и слава Ардуину! Его королевская корона останется с ним в царстве смерти. Но мы возьмем его меч, ибо Миру Людей все еще грозит опасность. Пока наши земли окружены орками, мы должны сражаться. Дыханием Ардуина станет для нас ветер, с нами будет его мужество, а в наших руках — его меч. И пока у нас будут силы держать в руках этот меч, мы будем помнить нашего Короля и верить, что никто и никогда не сможет уничтожить Мир Людей.
Розальба подняла меч Ардуина над головой. Он был невыносимо тяжелым. На клинке не было дола, и ничто не уменьшало его веса и не увеличивало его гибкости.
— Можете закрыть саркофаг, — приказала затем королева и опустила острие к земле.
Хотя она совсем недолго держала меч над головой, от его тяжести лицо ее покрылось потом.
— Госпожа, — запротестовал церемониймейстер, — этот меч слишком тяжел для вас!
Розальба ответила ему улыбкой.
— В этом мире возможно все — даже то, что хоть один-единственный раз я с вами согласна, — сказала она. — Меч сира Ардуина действительно слишком тяжел для меня. Но он предназначается не мне. Наш аванпост — Варил, и ему предстоит принимать на себя первый удар.