Последний осколок
Шрифт:
– Эм…
– Видишь ли, Ласкан, - раз эти поганки мне не помогут, значит, война! – мой любимый терпеть не может розовый цвет, его всегда так и тянет уничтожить любой его носитель.
О, это было не просто удивление, это было ультраудивление. А эльф вообще застыл, стараясь переварить мою пакость. Отмирай милый, я еще не закончила.
– Правда, - чуть побледнев, уточнил феникс.
– Ну конечно, правда. От того и держится всегда подальше от тебя.
– А зачем цветы спасать?
Это птичка нервничает, что гнев на растении не спустили, значит, на очереди он?
–
– Кхм, красавица, - сдерживая не то смех, не то слезы, привлек мое внимание огонек, - это растение - рацин, кхм.
– И? – не поняла я.
– Из него делают слабительное, - уже во всю улыбаясь, просветил меня Атар.
Ну что сказать, месть удалась.
– Палан, солнышко, что же ты молчишь всю дорогу? А я-то думаю, чего ты из лагеря никогда не уходишь, да все в строю идешь, не отлучаешься. Неужели все так запущенно?
– о да, я издевалась. Правда, было страшно оказаться сброшенной, но оно того стоило.
– Широ, любимый, - эльф окаменел, понимая, что вернулись к его потрохам, - раз ты так ненавидишь эти цветочки, то у тебя, наверное, обратная проблема? Не стесняйся, мой златовласый, у меня есть особое зелье, оно так хорошо крепит.
Ну что ж, весело было четверым. Один в растерянности и двое в бешенстве. Вот только удовлетворить свою жажду крови не суждено ни одному из них. Меня трогать низзя, да и не осмелятся. Кстати, Теон, кельпи Широ, тоже тихо ржал в своем навечно лошадином обличии.
Похоже, теперь путь пройдет в тишине и раздумьях. Возможно, планах мести мне.
– А это не гора, там, за деревьями?
– Ы-ы-ы-ы-ы! – общий протяжный, полный страдания стон.
Не знаю, как мы пережили любопытство и восторги Ласкана, но когда, все же, достигли подножия гор, террор прекратился, и феникс весь ушел в созерцание. И слава Всечувствующим! Благостное молчание нас настигло за двадцать тат до предполагаемого ночлега. На нас напали.
С криками «Ну наконец-таки!», «Как я вас ждал!» и «Оставьте мне парочку!» мои мужчины бросились рубить зомби. Даже Палан стряхнул меня со спины и помчался рвать и драть мертвые тела, что, к удовольствию моих спутников, никак не хотели упокоеваться.
– Всевышние, да сожгите вы их, наконец! – не выдержала я, завидев, как Широ швыряет свои стилеты в зомби, потом подбегает, достает их из поврежденной плоти, отходит и по новой.
Меня проигнорировали. Парни сбрасывали накопившееся напряжение на бедненьких зомби. Причем, даже нестояние противника не останавливало их от избиения трупиков, кем-то безжалостно воскрешенных. Тар, например, пошел врукопашную. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: от одного его удара зомби рассыпался на суповой набор. Но нет, он дубасил их до превращения в пыль. Какие-то варвары стояли сейчас передо мной, а не маги и воины.
– Темень и ее твари! – громко выругалась я, сидя попой прямо на земле и злобно подперев
Рядом тяжело вздохнули Кайа и Ласкан. А представление все не кончалось. Меня уже потряхивать начало. Ну что они как дети малые? Ну выпустили пар, ну развеялись, но не на протяжении же трех ват развлекаться!
– Все! – я резко поднялась на ноги, - а ну все быстро УПОКОИЛИСЬ!
– Успокоились, - тихенько поправил меня Кайа, за что заработал мой гневный взгляд.
Когда я снова повернулась к этим прохиндеям, то поняла, я не ошиблась. Я сказала именно ТО, ЧТО НАДО БЫЛО.
Все недоразложившееся войско в один миг свалилось грудой костей и мяса на землю прямо там, где стояли.
– Чтоб меня мавки грызли! - не удержалась я.
На меня же после выкрика смотрели настороженно. Тут же осмотрела себя. Никаких изменений, никакого черного тумана или внутреннего зова. Все в норме.
Орки знают, что твориться. Как я вообще умудрилась упокоить это воинство нежити? Нет, магия здесь явно дает сбои. Все наперекосяк у всех, а я мастер-гений во всем. Роли поменялись, однако.
– Ты как, - ко мне подошел Широ и осторожно прикоснулся к щеке.
– Как обычно, без желания уничтожить всех к оркам собачьим, - улыбнулась в ответ на его вопрошающий взгляд.
– Отлично, - прошептал он, притянул к себе и надавил своим лбом на мой. Эй, да они никак устали. Неужели?
В тот же момент вдалеке сорвался вниз с горы скальный уступ размером с дом. К&н'и.гo'ч,eй'.'н.eт Все резко повернулись к источнику звука, как и я. Но невероятное зрелище ненадолго завладело моим вниманием. Я очень быстро поняла, куда необходимо сейчас смотреть.
Атар стоял неестественно ровно и смотрел прямо мне в глаза. В его собственных бушевал зеленый вал дикого океана. И меня захлестнуло.
***
Горячие губы медленно приближаются к моему лицу. Верхняя, еле касаясь кожи, нежно скользит вниз от моей брови к веку, чуть задерживается для легкого поцелуя и движется дальше, к щеке. Желание ощутить настойчивость и твердость этих губ на своих почти невыносимо. Он дразнит меня, вызывая мучительное томление где-то внизу. Легкий выдох, и теплый воздух у самых губ стает виновником почти болезненного покалывания и жгучего нетерпения. Больше всего в жизни сейчас я жажду слияния с ними, с двумя алебастровыми половинками, что почти коснулись меня. Но он медлит, а я не смею двинуться на встречу, принимая его игру. Ведь впереди ждет награда из умопомрачительных ощущений и чувств.
Легкая улыбка понимания не уходит, когда самая нежная кожа на лице каждого проходит в волоске от моей. Я чувствую ее тепло, будто касаюсь, но прикосновения нет. И это медленно убивает.
– Ты со мной, - шепот прямо мне в губы.
Выдох и резкое, стремительное слияние, настолько неожиданное и оглушительное, что ноги меня не держат, и я хватаюсь за голые плечи воина, что наконец-то стал моим.
Буря эмоций, нетерпеливые, грубые движения, будто это мгновение может исчезнуть. Будто нас сейчас силой оттащат друг от друга. Животное стремление остаться единым.