Последний парад

Железников Владимир Карпович

Сергей Алексеевич торопливо вышел из магазина, испугался, что по его лицу продавщица догадается, что ветеран - это и есть он. Пошел к такси твердым, военным шагом - есть еще порох в пороховницах. Правда, это было не так-то легко, сразу заныли старые раны. Но он не обращал на это внимания, шел и прислушивался, что он им там наболтал... Про батальон майора Шевцова, который принял на себя 22 июня первый удар врага на границе с бывшей Восточной Пруссией, остановил фашистов, перешел в контратаку и ворвался на территорию

врага... "Но ведь это было, - подумал Сергей Алексеевич.
– Жалко только, что все эти ребята и сам Шевцов погибли. Горячие головы". И Испания была... И штурм Кенигсберга... Все это чистая, чистая, святая правда.

Сергей Алексеевич снова сел в такси. Он хотел сказать шоферу свою обязательную фразу. Эту фразу он говорил всегда, когда садился в машину: "Вперед, только потихоньку, а то там дети".

Она уже мелькнула у него в сознании, но в следующий момент коробка с тортом выпала из рук.

Сергей Алексеевич приоткрыл глаза и подумал впервые: "Жалко, что я им рассказывал все про других, про других и ничего не вспомнил про себя..." И, как взрыв, как вспышка, у него возникло странное, может быть, последнее видение...

Он сам, еще почти мальчишка, в конноармейской форме стоит между двумя казаками на конях. Они пинают его ногами, перекидывая друг другу. Он падает, с трудом встает, и казаки летят на него с разных сторон, и каждый из них норовит его сбить первым... И он снова падает, по лицу течет кровь. "У, большевистская шкура!" - кричит один из них и замахивается плеткой.

"Что-то со мной не так", - мелькнуло в сознании Сергея Алексеевича, и над ним вместо казаков склонился вдруг Васька-банщик и цирковой наездник Тиссо.

...Через несколько минут приехала "скорая помощь", и Сергея Алексеевича перенесли в машину.

– Солдат, - сказала старушка, случайная прохожая.

– Тоже скажешь - солдат! Генерал он. Заслуженный генерал. Одних орденов добрый десяток...
– тихо сказал шофер.

И машина уехала, и случайные свидетели разошлись.

А Коля был уже далеко от города. Он сидел в машине рядом со Здоровяком, который его подобрал в пути.

Здоровяк с семьей закончил свой отпуск и на собственном "Запорожце", нагруженном сверху всякой поклажей, возвращался домой.

– Между прочим, хотя твой дед и темнит...
– начал старый разговор Здоровяк.

– Не дед он мне!
– резко перебил его Коля.

– Пап, загадку, - потребовала дочь, прожевывая яблоко.

– Ну, раз публика настаивает...
– Здоровяк подмигнул Коле.
– "Сорок одежек, и все без застежек"... Считаю до де-ся-ти... Раз, два, три... четыре...

– Капуста, - мрачно произнесла жена.

– Зачем ты сказала, зачем!
– возмутилась девочка.
– Я сама хотела, сама!

– А кто?
– вернулся к прерванному разговору Здоровяк и лениво зевнул.

– Никто, -

неохотно ответил Коля.

– Я знаю, он из цирка, - сказал Здоровяк.
– Я его мигом открыл. Подставной в публике.

– Не работал он в цирке никогда, - сказал Коля.

– Пап, загадку, - снова попросила девочка и угрожающе посмотрела на мать.

– "Не лает, не кусает, а в дом не пускает", - быстро проговорил Здоровяк.

– Замок!
– с радостью произнесла девочка и закричала: - Я первая, я первая!..

– А где же он тогда работал, позвольте полюбопытствовать?
– спросил Здоровяк.

– Военный он. В отставке.

– Может, даже генерал?

– Генерал, - повторил Коля.

– От инфантерии.
– Здоровяк рассмеялся.
– Артист.
– Его толстые щеки, как два блюдца, висели под глазами и мелко дрожали от смеха.
– Ты когда-нибудь видел живых генералов?

Коля отвернулся и промолчал. Ему стал неприятен этот человек, и он пожалел, что сел в машину.

– Умрешь со смеху!
– не унимался Здоровяк.
– Ты мне скажи его фамилию. Я всех генералов по фамилии знаю.

– Ну, если всех, - ответил Коля, - то Князев.

– Князев?
– переспросил Здоровяк.
– Откуда эту фамилию выудил? Откуда? Меня решил разыграть? Ростом не вышел...
– Снова засмеялся и больно схватил Колю двумя пальцами за нос.

Коля открыл дверцу машины, чтобы выпрыгнуть на ходу. Здоровяк затормозил. Коля выскочил и побежал вперед по шоссе. Скоро ему стало жарко, рубашка прилипла к спине, но он продолжал бежать, словно хотел довести себя до изнеможения. Наконец он остановился, чтобы отдышаться. Незаметно оглянулся: машина стояла на прежнем месте - жаба с расплющенным носом.

Теперь он шел по прямой широкой магистрали. Внизу просыпалось море, и легкий туман стелился по воде и подымался в горы. Ему навстречу прошел полупустой троллейбус, и Коля проводил его глазами: может быть, в нем ехали родители. Он почему-то, как ни странно, подумал о них с нежностью. А потом еще больше: Коля поймал себя на мысли, что и про Сергея Алексеевича тоже думал с нежностью. "Вот еще, - разозлился он сам на себя.
– Ни к чему это".

– Ты что, оглох, парень?

Рядом с ним стоял "Запорожец".

– Садись, - сказал Здоровяк и приветливо улыбнулся.

Коля, не останавливаясь, прошел дальше. Здоровяк вылез из машины и догнал его.

– Ну, ладно выламываться. Кому говорю, садись!

Коля не ответил.

– Ты что, шуток не понимаешь?..
– Он помялся.
– Его случайно... зовут не Сергеем Алексеевичем?

– Сергеем Алексеевичем. А вы откуда знаете?
– удивился Коля.

– Это мой командир дивизии, - тихо ответил Здоровяк.
– Сколько лет мечтал его встретить, а встретил - и не узнал!