Последний Поезд с Платформы “Погибель”
Шрифт:
— Тэбберс! — позвал Гантт. — Тэбберс, отзовись!
— Мистер Тэбберсон! — вторил ему Рустер. — Где вы?
— Не ходите дальше, — посоветовал Лоусон, когда Гантт начал приближаться к завалу. Как ни странно, проводник повиновался.
— Тэбберс! — Гантт поднял фонарь и поводил им из стороны в сторону. — Мы здесь, Джек! Ответь нам!
Лоусон заметил движение с левой стороны, там, где скалистые утесы тянулись ввысь. Затем что-то шевельнулось справа, внизу, в зарослях. Больше никто не мог уловить эти вспышки активности, но он — прекрасно представляя, с какой скоростью могли двигаться твари из Темного Общества и перемещаться с одного
Он услышал звук, перемежающийся с ветром.
— Помогите… помогите мне… помогите…
Звук шел снизу, из подлеска.
— Помогите… на помощь…
Жалобный крик, практически рыдание, пронизанное ужасом и агонией.
— Слышали? — похоже, Рустер обладал хорошим слухом и зорким глазом. — Это доносится оттуда! — он набрал в грудь морозного воздуха и закричал. — Мистер Тэбберсон! Где вы?
— Помогите… пожалуйста… помогите…
— Я его слышу! — воскликнул Гантт. Он тоже прокричал в темноту. — Джек, ты ранен?
Крик о помощи угас. Ветер унес его и растворил в себе.
— Может, он ногу сломал! Неудачно упал и сломал! — Рустер принялся спускаться вниз по каменистой насыпи, рискуя переломать и собственные кости. — Я до него доберусь!
— Послушай меня, — Лоусон положил руку на плечо юноши, пока тот не ушел достаточно далеко, и хватка его была железной. — Ты не знаешь, что там внизу. Я не хочу говорить этого, но… Тэбберсу конец. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Даже если ты подберешься к нему достаточно близко, ты его не найдешь, зато… они найдут тебя!
— Пустите меня! Слышите? Я сказал, я должен…
Рустер дернулся, чтобы освободиться. Он был силен, но тягаться по силе с вампиром не мог — это было все равно что младенцу тягаться с силачом.
— Ты не пойдешь. Никто не пойдет. Говорю вам… с ним покончено. Сожалею.
Крик раздался снова, но сейчас он звучал дольше и казался… ближе.
— Помогите мне… пожалуйста… на помощь…
— Они его перемещают. Вам нужно возвращаться.
— Ни за что! Ни… За… Что! — Рустер постарался сбросить с себя хватку Лоусона, но это было равносильно тому, чтобы сдвинуть с путей один из валунов. — Сэр, пустите! Мистер Тэбберсон ранен, ему нужна помощь!
— Ты не можешь ему помочь. И я не могу. Гантт, возвращайтесь. Вы, юноша, пойдете следом за Ганттом! — не страшась винтовки в руках Рустера, Тревор встряхнул юношу за плечи, словно это могло заставить его повиноваться. — Я тебя потащу, если не послушаешься! Или отправлю в нокаут и понесу. Но мне лучше остаться здесь и обеспечить вашу безопасность, так что шевелись!
— Помогите… Бога ради, помогите….
И снова — крик смолк.
Ствол винчестера направился Лоусону в горло.
Лицо Рустера горело гневом, глаза смотрели прямо в глаза вампира, и, если юноша и заметил в его взгляде нечто устрашающее, то предпочел списать это на игру света и тени.
— Я пошевелюсь, мистер Алабама, —
— Понятно. А сейчас — делай то, что я тебе говорю.
Рустер вновь посмотрел в заросли. Лоусон опасался, что молодой человек все же ринется на помощь Тэбберсу, но в следующее мгновение ствол винтовки опустился, и Рустер вслед за Ганттом, держащим фонарь, направился обратно к пассажирскому вагону, минуя локомотив.
Убийца вампиров остался один.
Но он не пробыл в одиночестве достаточно долго.
Тревор почувствовал движение за своей спиной, в мгновение ока развернулся, и кольт, заряженный серебряными пулями, был готов выстрелить.
— Ты не хочешь этого делать, — произнес маленький мальчик, сидящий на вершине самого большого валуна.
Глава седьмая
Мальчику на вид можно было дать лет двенадцать, не больше, но Лоусон знал, что у этих существ внешность обманчива. Его забрали и обратили совсем юным — только это можно было сказать наверняка. На мальчике болталась белая рубашка с растрепанным воротником и оборками спереди… точнее сказать, эта рубашка когда-то была белой, прежде чем на ней появились пятна запекшейся крови. На серых коротких брюках и кремовых рейтузах также виднелись кровавые отпечатки. На ногах сидели старомодные ботинки с пряжками. Над бледным ухмыляющимся лицом ветер трепал копну вьющихся спутанных волос соломенного оттенка, глаза мальчика смотрели легко, но в центре их горел хищный красный огонек, нацеленный на Тревора Лоусона. При том, во взгляде мальчика читалось не столько злое намерение, сколько забава и веселье. Этот ребенок казался худым и неуклюжим — ему не дали времени набрать вес и укрепить свои кости, его забрали слишком рано, и в своем нынешнем состоянии он застыл навечно…
— Привет, — обратился вампир пронзительным детским голосом, болтая ногами, сидя на валуне. — Я Генри.
Лоусон кивнул. Его пистолет все еще был наготове.
— Мое имя, я подозреваю, ты знаешь.
— Знаю. Мы все знаем. Позволь мне представиться тебе чуть более официально. Я когда-то звался Генри Стайлсом Младшим. Можешь называть меня Младшим, если хочешь.
— Мне никак не хочется тебя называть.
Мальчишка прыснул со смеху и хлопнул в ладоши. Ногти у него были длинными и грязными, и они запросто — Лоусон знал это не понаслышке — могли пропороть одежду вместе с кожей.
Отсмеявшись, Генри Стайлс Младший склонил голову набок и сказал:
— Ты знаешь, сколько нас здесь сегодня?
— Много, — качнул головой Лоусон.
— Мы… я, — тут же поправился мальчишка. — Привел сюда армию. После того, что ты сделал с Ла-Руж и остальными в Ноктюрне… я, скажем так, понял, что нам надо быть осторожнее, — ухмылка его расширилась, и клыки почти выскользнули из верхней челюсти. — Я всегда любил снег, — хмыкнул он. — Это наводит на мысли о Рождестве в Филадельфии.