Последний поход
Шрифт:
Здесь обретались представители множества народностей, не знакомых Лере. Цвет кожи, белой, почти прозрачной, пожалуй, был единственным, что объединяло собравшихся здесь людей.
— Что с тобой? — обернулась Лера, когда американка всхлипнула.
— Я так давно не видела детей. Дочь у меня тогда на родине осталась, Кэрол, — тихо проговорила женщина. — Муж тоже пилотом был. Мотался все, не успевал ничего. Она то со мной, то с бабушкой. Он на день рождения все хотел ей собственными руками что-нибудь сделать, чтобы запомнилось. Все увольнительные в гараже пропадал. А вот, не слупилось, — Тахома провела дрожащей рукой по волосам Леры. — Была бы, наверное,
Лера не нашлась, что ответить. Американка впервые впустила ее так глубоко в собственное горе; такого не случалось даже в долгие часы уроков английского. Мягко перехватив руку женщины, Лера сжала ее.
У всех у них было, кого оплакивать.
— Это Ковчег, — благоговейно прошептал Паштет, инстинктивно проверяя тетрадь Птаха во внутреннем кармане «натовки». — Мы как Ионы… Ионы во чреве Кита.
Вспомнив одно из многочисленных высказываний блаженного, повар чуть отогнул рукав куртки и потер небольшое покраснение на тыльной стороне запястья. Кожа немного зудела.
На каждую палубу имелся охраняемый выход с двойными решетчатыми дверьми, но лифты, не останавливаясь, продолжали свой путь наверх. Они неторопливо двигались, словно на экскурсии, давая возможность гостям все как следует рассмотреть.
Сквозь боковые прутья решетки Лера видела Батона, Тараса, Макмиллана и Треску в соседней кабинке, но каждый раз, когда охотник поворачивал голову в ее сторону, демонстративно отворачивалась, всем видом показывая, что увлечена осмотром, но внутренне испытывая трепет, густо мешавшийся со страхом неизвестности.
А она-то думала, что их «Грозный» — самый большой уцелевший корабль в мире. Ну, разве что еще тот, «Лев Поликарпов», на котором приплыли ее родители. Сколько же человек должны были обслуживать такого гиганта? И сколько всего их тут на борту? Членов команды, рабочих, военных, простых обитателей… Кто управлял всем этим кишащим муравейником? Иного слова девушка попросту не смогла подобрать.
От наваливавшихся друг на друга вопросов, на время потеснив чувство голода, остро заныло в висках. Или это от железных прутьев, к которым прислонилась лбом Лера? Отстранившись, она посмотрела на Тахому и стоявшего рядом с ней Якова, что-то сверявшего в своей папке. Переводчик перелистывал страницы и чуть шевелил губами, иногда морща лоб. Каждый раз, как лифты миновали очередную палубу, со всех сторон неслась незнакомая речь. И на всем, куда ни глянь, лежал четкий отпечаток востока. Одежды, лица, доспехи патрулировавших проходы военных… Женский голос объявил что-то по внутренней громкой связи на нескольких языках. Но русской речи Лера дождаться не успела, — палубы исчезли из вида. Освещаемые кроваво-красными сполохами лифты въехали в узкий бетонный коридор и, проехав еще немного, остановились.
Еще некоторое время команда терпеливо переминалась, ожидая, пока охранники по ту сторону кабинок не отопрут лязгавшие засовы и не сдвинут в стороны складывавшиеся гармошкой решетчатые двери.
— Не нравится мне тут, — поделился с приятелем своими тревогами Паштет. — Странное место. На тюрьму шибко смахивает.
— Ага, казематы какие-то, — ежась, согласился Треска. — Внизу и то веселее было. И тянет откуда-то, слышишь?
— Из шахты, наверное.
— Ну. Прозвиздониться еще не хватало. Я вон и так весь чешусь.
— Может, это тебя на «Поликарпове» хватануло?
— Фиг знает, чувак.
Наконец все выбрались на полукруглую площадку с низким потолком; с нее под небольшим наклоном уводил вверх один-единственный коридор, устланный
— Следуйте за мной, — пригласил Яков и первым вошел в коридор. Через несколько десятков метров ход окончился полукруглой дверью из двух фрагментов, с ручками, выполненными в виде символов «инь» и «янь». Возле них, сложив руки за спиной, изваянием застыл статный пожилой мужчина — тоже восточной наружности — в пестрой церемониальной одежде, чуть потускневшей с годами, но не потерявшей своего лоска.
Подойдя к нему, Яков понизил голос и сказал несколько слов. Дворецкий с кивком скрылся за дверью. Через некоторое время он вернулся, и переводчик повернулся к окончательно оробевшей Лере и остальным.
— Прошу, входите. Великий Император ждет вас, — он шире распахнул дверь и сделал жест, приглашающий следовать за ним.
Что раньше хранилось в этом ангаре, контейнеры с сухогрузом или сырое, необработанное топливо, сейчас уже трудно было сказать. Потолок терялся в сумраке. На полу, подставках, подвешенных на цепи кадилах, — всюду были расставлены причудливые светильники и лампадки, бросавшие косые тени на развешанные по стенам картины и тканые полотна ручной работы, изображавшие животных и местности, которые были незнакомы Лере. Были тут и вазы, и еще множество старинных предметов роскоши, прятавшихся от света по темным углам.
Так же вели себя и охранники, бездушными призраками маячившие на границе света и тьмы. Да, хмыкнул Батон, на безопасности тут явно не экономили…
Ковер, покрывавший коридор за дверью, продолжался и здесь, упираясь в некое подобие трона на небольшом возвышении с несколькими ступеньками. Когда-то это было большое кабинетное кресло из крокодиловой кожи; со временем ему придали больше помпезности, покрыв невесть откуда добытой искусственной позолотой и поставив на массивные ножки в виде когтистых звериных лап, крепко впивавшихся в помост.
Подойдя ближе, Лера вздрогнула и сбилась с ровного шага. В кресле-троне, неподвижно ожидая их, восседало чудовище. Только при ближайшем рассмотрении стало ясно, что находящийся перед ней человек облачен в униформу, как и солдаты-охранники, только венчавший голову шлем с мордой непонятного страшилища массивнее и пышнее украшен.
— Благо всего человечества! — приблизившись к трону, Яков поклонился. — Мой Император, вот выжившие, которые послали сигнал.
Шлем-маска еле уловимо дернулся, словно скрытый за ним человек дремал или был погружен в какие-то свои мысли. Поднявшись, Император медленно потянул шлем вверх, рассыпая по плечам длинные седые пряди волос.
— А этот чувак любит эффектные появления, — фыркнул Треска, ткнув Паштета в бок.
— Тсс, — грозно зашикал тот.
Макмиллан, поддавшись порыву, даже потянул с головы шляпу.
Из-под матовой брони неторопливо появился волевой подбородок с длинной бородкой, прямой росчерк губ, орлиный нос и цепкие серые глаза под бровями, закрученными вверх, как у филина. Перед командой «Грозного» предстал Великий Император.
— Добро пожаловать! — торжественно провозгласил он, водружая шлем на подлокотник кресла. — Меня зовут Ким Им Су. Я, Последний Император тэхан мингуква(Республика Корея), приветствую вас на борту «Черного дракона», готового предоставить вам убежище и кров! Разумеется, если вы не враждебны и не пытаетесь заманить нас в вероломную ловушку, что, хочу сразу предупредить, абсолютно бесполезно.