Последний ранг

Райро А.

Он промолчал. Донёсся лишь тяжёлый хрип.

Ну что ж, попробуем иначе.

Одной рукой я ухватил его за седоватые волосы вместе с полотенцем, а второй рукой поднёс иглу к его лицу. К тому месту, где должен быть правый глаз. Ну а потом пустил через иглу эктоплазму, удлиняя остриё до соприкосновения.

Игла легко прошла сквозь ткань, затем, судя по короткому хрусту, пробила стекло линзы от очков менталиста и остановилась.

Мне даже показалось, что я услышал, как гулко заколотилось сердце в груди этого ублюдка. Менталист замер, в его глотке

заклокотало.

— Бри… Бринер… — заговорил он, прерываясь на жуткий хрип.

— Да, это я. А ты кто такой? Какое имеешь отношение к червоточинам? Кто тебя послал? Стрелецкий?

— Ты ничего… ни… нич-чего от меня не узнаеж-жь…

Он умолк, не собираясь больше говорить. Давал понять, что менталисты не колятся. Лучше сдохнут, чем что-то расскажут. А если учесть, что они интересуются червоточинами, то дела у них серьёзные, но я был уверен, что его послал Радислав Стрелецкий.

Далеко ходить не надо: именно он хотел бы меня уничтожить и унизить, опустить мою репутацию. Но почему-то я был уверен, что фраза насчёт «разрушить планы» принадлежала именно его папаше вице-губернатору. Сам Радислав, как дуболом-друид, до такого бы не додумался.

Но лучше бы, конечно, допросить незваного гостя, выяснить точно.

И здесь нужна была магия более подходящая для получения ответов, чем магия сидарха первого ранга и пытки, которые ничего не дадут. Ну выколю я ему глаз — и что дальше? Только шум подниму.

Оставив менталиста, я убрал с иглы эктоплазму и сунул в карман, затем выставил руку вперёд, призывая кота домой. Тот влетел в мою ладонь моментально.

Вот теперь можно было будить и Виринею.

Я глянул на спящую девушку, а после покосился на розу, которую она обронила. Подошёл и поднял цветок с пола. Лепестки отливали зелёным светом Эреба — некромантка, видимо, собиралась что-то делать с этим цветком, раз влила в него немного магии. Не только в лепестки, но и в стебель.

Подойдя к девушке в гробу, я присел и взял её за ледяную руку, после чего вложил розу ей в ладонь. Этого оказалось недостаточно, и тогда я заставил её сжать колкий стебель пальцами.

Сработало.

Шипы пронзили кожу, и Виринея, вздрогнув, тут же распахнула глаза.

Увидев меня, она испугалась даже больше, чем когда обнаружила менталиста в своём подвале.

— Бринер?.. — Вид у неё был такой, будто она сатану увидела.

— А ты кого ждала? — мрачно отреагировал я. — Пришёл тебя проведать, а ты тут без меня развлекаешься. В гробу дрыхнешь.

Девушка поморгала, справляясь с шоком.

Ну а потом она вспомнила то, что внушил ей менталист. В её взгляде отразился такой ужас, что она отшатнулась от меня, как от чудовища.

— Не подходи ко мне, мразь!

Я поднял руки и чуть отодвинулся.

— Не трогал я тебя. Посмотри вокруг, потом выводы делай. Вспомни, как ты зашла в подвал, и как на тебя напал вот этот менталист.

Я указал большим пальцем себе за спину.

Переведя дыхание, Виринея посмотрела туда же. Окинула взглядом обстановку, увидела истекающего кровью и прибитого к стене

человека с полотенцем на лице.

Кажется, что-то вспомнила, прикрыла глаза и с облегчением выдохнула.

— Значит, это было внушение… о Воля Мёртвых… Алекс, это было так… так…

Она не договорила. Пристально посмотрела на меня, и уже после — на розу в своей руке. А потом вдруг спросила с тревогой:

— Надеюсь, ты не укололся?

Она могла спросить всё, что угодно. Про менталиста или про то, как я сюда попал и какого хрена вообще явился на ночь глядя. Про свою нерадивую охрану, на худой конец.

Но нет.

Виринея спросила, не укололся ли я этим злосчастным цветком.

Я раскрыл ладонь и увидел пару зелёных точек от шипов. Ну да, укололся.

— О нет! — Виринея вскочила в гробу, как ошпаренная. — У тебя не больше часа! Ты уже заражён ядом Эреба! Надо торопиться, пока ты не умер!

— Пока я… что? — Я не мог поверить ушам.

Никогда не видел, чтобы некроманты убивали через… цветы. Тем более, проблем с рукой я вообще не ощущал. Ни онемения, ни боли.

Девушка не стала ничего пояснять, а торопливо выбралась из гроба, потеснив меня в сторону.

— Алекс, что вообще происходит? — пробормотала она на ходу. — Как ты тут оказался? Почему здесь менталист? И почему он спрашивал про тебя?

— Сам не знаю, но помоги мне его допросить, а уже потом разберемся с моей рукой. У некромантов есть хорошие способы для допроса. Например, сок мёртвого дерева Анчар. Может, у тебя в склянках завалялся?

Она уставилась на меня.

— А ты откуда знаешь про Анчар?

— Слышал от кого-то. Уже не помню, от кого.

Ну не говорить же ей, что её пра-прабабка когда-то пыталась меня этим соком тайно отравить, подмешав в кубок с вином, которое мы выпивали с полевыми офицерами. Это случилось ещё до того, как я поймал её у подножия Хибинских гор.

Тогда отравился отцовский слуга, который всегда пробовал напитки, прежде чем их пил кто-то из Бринеров. Лекари отца применили сильнейшую магию Пути Ама, то есть Крови, и вылечили слугу, но мне всё равно довелось увидеть действие сока мёртвого дерева Анчар.

Слуга, свалившись, как труп, сначала лежал без движения, а потом начал в бреду выдавать все свои тайны, а тайн у него оказалось много. Хорошо, что они касались его любовниц и незаконнорожденных детей, а не предательства.

Виринея кинулась к одной из полок, начала перебирать баночки и мензурки.

— Сока Анчара у меня нет, его просто так не добыть… но есть кое-что другое… тут где-то… сейчас, сейчас…

Потом поспешила к гробу, залезла в него и вдруг потребовала:

— Отвернись! У меня тут сейф! Пока не отвернёшься, я к нему даже не притронусь!

Пришлось отвернуться, чтобы не тратить время, хотя я бы посмотрел, что же она такого там хранит. Явно что-то ценное. Ну где ещё некроманту разместить свой сейф? Конечно, в любимом гробу.

Менталист тем временем открыл глаза и чуть сдвинулся, проверяя ещё раз, насколько крепко его держит ловушка.