Последний шанс для мажора
Шрифт:
Сжимая колени с такой силой, что можно было из алмазов делать уголь, я поняла, что природа зовет, и она не собирается ждать. Жутко хотелось в туалет по-маленькому, как будто я выпила всю воду из ближайшего оазиса. Но туалетов, как назло, поблизости не наблюдалось, только пустыня асфальта.
— Ну так что там? — высунувшись в окно машины, как голова из черепахового панциря, спросила я у него. — Поломка, что ли?
Тимур, похожий на астролога, который потерял все звезды, только бессильно развел руками.
— Мы можем вызвать подмогу? — спросила я после паузы, в которой можно было
Тимур с силой хлопнул капотом и направился обратно в уютное кресло водителя. С тяжелым вздохом он повернул ключ зажигания, и в ответ услышал лишь скрежет, словно машина последними силами пыталась сказать: “Не сегодня, дружище.” Двигатель отказывался оживать, как будто у него были свои планы на вечер, и они явно не включали в себя работу.
— Ну, что там? — спросила я, чувствуя, как моя терпимость уходит в отпуск без меня.
— Машина сказала "нет". И связь тоже.
Голод и усталость после дня, достойного сценария для фильма, начали давать о себе знать. Все, чего я хотела, — это добраться до четырех стен и поспать.
— А до пункта назначения далеко? — спросила я, глядя на бесконечную дорогу, которая убегала к горизонту.
— Не очень, — сказал Тимур, с тем же оптимизмом, что и утопающий, утверждающий, что вода не такая уж и мокрая. — Пятьдесят или чуть больше километров.
— Это по-твоему не очень? — возмутилась я.
— А ты что туда прыгать на одной ноге собралась?
Как же он меня взбесил. С ним каждый час превращался в эпизод из сериала “Выжившие”. Для него это норма, но я за спокойную жизнь, где самым большим приключением является выбор между кофе и чаем утром.
— Есть бумажные салфетки или влажные? — спросила я, чувствуя, как мой внутренний компас этики и воспитания начинает кружиться от отчаяния.
— Ты что, рыдать собралась? — хмыкнул Тимур, словно его внутренний садист нашел новый повод. Нет, он умудрялся еще и хмыкать. Каков, а! Вот он, настоящий мастер эмпатии, — думала я.
— В туалет я хочу, ясно нет? — покраснела, как свекла, которую забыли на солнцепеке.
— Аа, это… — он стал копаться в бардачке, как археолог, ищущий потерянные сокровища.
И, наконец, мне на колени вывалилось то, что заставило мои брови взлететь на орбиту — презервативы!!!
Наши взгляды столкнулись, быстро и резко, как два пирата, пересекающих шпаги. Наступила минута неловкости, как будто мы оба вдруг оказались на сцене плохого театрального представления. Я заерзала на месте, словно подо мной было не сиденье автомобиля, а горячие угли. Отводя взгляд, я чувствовала себя участником дуэли взглядов, где я явно проигрывала.
— Да вот же, — он извлек желанную пачку салфеток, как фокусник извлекает кролика из шляпы, только вместо восторженных аплодисментов в ответ прозвучал лишь мой облегченный вздох. — Держи, пожалуйста, только не превращай их в оригами, ладно?
Глава 40
Блеклой желтизной мерцала сверху луна, словно воспаленный глаз космического пирата в обводке красноватой дымки. А над землей, словно старый добрый призрак в белой простыне, стлался туман. Отчаянно стрекотали цикады, наполняя воздух почти металлическим
О, как же страшно заниматься своими маленькими делами среди непроглядных кустов, где каждая тень кажется зловещим призраком! Без освещения, без даже маленького фонарика, я чувствовала себя как героиня фильма ужасов, которая знает, что следующий шаг может быть роковым. Но что мне, деревенской девчонке, бояться? Ведь у нас туалет — это всегда приключение на открытом воздухе. Я выросла среди таких “прелестей”, где каждый поход “по маленькому” превращался в экспедицию среди дикой флоры.
Следующим делом я решила положиться на чудо, ведь кто-то, кроме нас, должен был здесь проезжать. Я бы поймала попутку и попросила бы довезти нас до цивилизации. Тимур, наверняка, размахивая кошельком, мог бы уговорить любого. Но дорога была пуста, словно все машины внезапно решили устроить забастовку. Ни одной души — ни встречных, ни попутных. Я стала ходить туда-сюда по дороге, словно модель на подиуме, только вместо аплодисментов слышала лишь эхо собственных шагов. М-да, казалось, моя жизнь решила мне показать все, на что способна…
— Эй, ты в своем уме?! — дверь машины распахнулась.
Тимур выскочил наружу, как пружинка из коробки. Он нахмурился так, что его брови почти соединились. Глаза злобно искрились в лунном свете, словно два светлячка, которые заблудились в темноте.
— Что ты делаешь?
— Пытаюсь найти нам попутку! Не здесь же ночевать? Ну уж нет, спасибо. Я лучше потанцую здесь на дороге с надеждой на чудо.
— Залезай обратно в машину! — рявкнул он.
— Нет уж, сядь ты сам!
Он что думал, мне нравилось стоять на обочине, словно статуя свободы без факела, мечтая о том, что какой-нибудь супергерой на четырех колесах свернет сюда и увезет нас на своем белом лимузине?
— Да тут хрен знает кто мчится, а ты стоишь, как…
— Как кто? Ну давай, доскажи свою мысль. Как дама легкого поведения? Напомню, эти “шмотки”, твое видение своей второй половинки. Так что на счет моего внешнего вида лучше не жаловаться.
— Я купил их не для того, чтобы ты на трассе останавливала каждого встречного!
— А для чего? Ну-ка…
— Лисенок… — начал Тимур.
— Хватит, Тимур! Я тебе ни Лисенок, ни Белочка, ни другая зверушка из твоего леса сказок! — вырвалось у меня, и я почувствовала, как мои щеки горят не меньше, чем его уши. Надо было видеть его лицо. — Если у тебя есть хороший план, — заправила за уши растрепанные волосы, — то делись… А если нет, то лучше не мешай, ладно?
По его лицу было понятно, что план у него отсутствовал, или назывался: не иметь плана и позволить судьбе решить за нас. Такой расклад меня не устраивал. Как можно так слепо доверять судьбе? Ведь не зря же природа наградила нас головой, руками и ногами. И я скажу вам для чего: чтобы элегантно вытаскивать себя из сложных ситуаций, словно мастер эскапизма, или вообще избегать их, как профессиональный акробат.
— Ты серьезно думаешь, что кто-то остановится ночью в этой глуши, просто так, из чистого альтруизма? — Тимур саркастически ухмыльнулся, словно у него во рту был лимон.