Последний соблазн
Шрифт:
«Тони от Кэрол,
La Figlia Che Piange».
Кразич открыл стихотворение с этим названием, однако ничего не понял, прочитав его. Что-то о статуе плачущей девушки.
Ничего страшного. Он получил, что хотел. Теперь он знал, куда отправиться, чтобы все узнать о докторе Энтони Хилле.
Щурясь на солнце, Марийке вышла на стоянку полицейских машин возле участка. Она дошла до такого состояния, что была готова заорать, если немедленно не окажется на свежем воздухе. Ей казалось, что она несколько недель дышала тем, что отработано двадцатью парами легких. Сначала она тряхнула кистями рук, потом пару раз передернула плечами.
Оплакивая себя, Марийке прислонилась к стене, как раз когда из полицейского участка нерешительно вышел один из штатских служащих. Он огляделся и, заметив Марийке, с улыбкой направился к ней.
— Бригадир ван Хассельт? — спросил он.
Марийке кивнула:
— Да.
— Я Даан Клаессенс? Обрабатываю дорожные квитанции?
У него была неприятная особенность произносить фразу так, словно он каждый раз задавал вопрос.
— Рада познакомиться с вами, Даан, — устало отозвалась Марийке.
— Сегодня утром я был в столовой, где сидел рядом с вашими детективами? Они говорили об убийстве де Гроота и остальных? А потом сказали, что вы им велели просмотреть записи, сделанные всеми дорожными видеокамерами в тот день, когда случилось убийство? Мол, им надо найти «гольф» с немецкими номерами?
— Правильно. Это одна из линий расследования.
— Ну, я и подумал, что стоит взглянуть на случаи нарушения дорожного движения.
Он помолчал, ожидая одобрения.
— Да? — Марийке до того устала, что с трудом изобразила вежливый интерес.
— Я и взглянул. И нашел вот это…
Из папки, которая у него была с собой, он торжественным жестом вынул листок бумаги и с гордостью пса, подающего хозяину обслюнявленную палку, вручил ее Марийке.
Это был кадр, сделанный автоматической камерой слежения за превышением скорости в окрестностях города. Дата и время — подходящие. На кадре Марийке ясно видела черный «фольксваген-гольф» с немецкими номерами. В точности такой, какой друг Маргарет Шиллинг видел на ее подъездной дорожке. Марийке почувствовала, как у нее вспотели ладони, когда она прочитала подпись. Машина была зарегистрирована на имя Вильгельма Альберта Манна. Двадцати шести лет. Был и адрес. Баржа «Вильгельмина Розен», приписанная к Гамбургскому порту.
— Невероятно, — прошептала она.
Итак, Тони прав.
— Это поможет? — взволнованно спросил Даан.
— О да, — ответила Марийке, поражаясь тому, что в состоянии говорить спокойно. — Да, это очень поможет. Спасибо, Даан. Могу я попросить вас никому ничего пока не сообщать? Знаете, конфиденциальность…
Он кивнул:
— Конечно, бригадир.
Он развернулся и пошел обратно в участок, правда, около двери немного помедлил и почти незаметно махнул Марийке рукой.
Теперь оставалось решить, что делать дальше. Почему-то Марийке казалось, что немецким детективам не захочется принять только что наметившуюся линию расследования за главную. Наверняка они сочтут новые обстоятельства или передержкой, или простым совпадением. И назовут множество самых невинных причин, почему шкипер немецкой баржи оказался в Лейдене. К тому же не было никаких доказательств того, что Манн сам сидел за рулем. Важнее всего полицейская политика,
Ей нужно было, чтобы кто-то неофициально отыскал «Вильгельмину Розен» и проследил за Вильгельмом Альбертом Манном. Если Тони прав насчет судна, которое застряло из-за поднявшейся реки, то найти его будет нетрудно.
И она повернула обратно, мысленно сочиняя очередное почтовое сообщение.
Кразич сверху вниз смотрел на круглолицего молодого человека, который наклонился над клавиатурой, словно миниатюрный Джабба Хатт. [16]
16
Джабба Хатт — персонаж «Звездных войн», который похож на большого, жирного неуклюжего слизняка.
— Что думаешь? Сможешь найти что-нибудь полезное для меня об этом докторе Энтони Хилле?
Ханси-хакер ухмыльнулся:
— Еще бы нет! Кто он такой — пара пустяков. А вот личную информацию, адрес, банковский счет — это займет время. Я тут поколдую немного и через пару часов свяжусь с вами.
— Отлично. Да, и еще… — Кразич прочитал адрес дома, куда утром поехал Тони. — Хотелось бы знать, кто живет тут. И чем занимается. Ладно?
— И когда мне заплатят?
Кразич похлопал его по жирной голове:
— Когда будет результат.
— Пока еще я вас не подводил, — сказал хакер, а его мышь уже бегала по экрану.
— И не надо начинать.
Едва Кразич это произнес, как зазвонил мобильник. Он отошел в другой конец комнаты с высокими потолками, которая находилась в доме на Пренцлауэрберг, где ваннабы контркультуры сидели бок о бок с настоящими умельцами, подобными его человеку.
— Слушаю, — буркнул он.
— Дарко, это Аржуни.
Такой турецкий акцент ни с каким другим не спутаешь, подумал Кразич, жалея, что новый посредник не запомнил его указания — ни при каких обстоятельствах не называть имена.
— Что тебе нужно?
— У нас ничего нет. Ты обещал еще поставки, а их нет.
— Знаю. Неужели у тебя нет запасов?
— Почти не осталось. До конца недели не дотяну.
— Черт! — пробормотал Кразич. — Ладно, я подумаю, что можно сделать. — Закончив разговор, он набрал номер Тадеуша. — Босс? У нас проблема с поставками. Река закрыта, и баржа еще не подошла.
— Далеко она?
— В Кёльне. Думаю, дорога займет часа четыре, от силы пять.
— Я с тобой.
— Зачем? Сам справлюсь.
— Знаю, что справишься, но мне самому хочется. Последние пару дней у меня вновь появился вкус к бизнесу.
— Помнится, ты сегодня вечером даешь интервью в «Деловом Берлине»? — возразил Кразич.
— Это в десять часов. У нас хватит времени на дорогу туда и обратно.
— А как насчет твоего нового делового партнера? С ней ты сегодня не встречаешься? — спросил Кразич, постаравшись изгнать из своего голоса саркастические ноты.
— Она тоже может поехать с нами. Ей нравится смотреть, как мы работаем.