Последний суд
Шрифт:
– Можно, при желании.
– Чем? – аментет недоверчиво покосилась на полосы иссохшей ткани, обтягивающей тела «торговцев».
До новой встречи с Шани ей вообще казалось, что торговые отношения в Дуате были невозможны, да и не нужны. Но теперь Ифе ожидала подвоха даже от мумий. Она почти готова была рассмеяться, представляя, как они кричат то же, что и торговцы в Городе Столбов: «Рыба! Свежайшая рыба!»
Однако так и не родившееся веселье прервал голос Шани.
– Когда я проходила Рубеж в первый раз, ещё не будучи маа-херу,
Словно желая проверить её слова, Одайон быстро подошёл к одному из навесов. Под ним стоял стол с фруктами, которые выглядели как идеальное творение аментет, но уж точно не походили на гниль с базара Города Столбов. За столом едва заметно покачивалась сухая фигура мумии, замотанная в посеревшие лоскуты. Разбойник взял один гранат, показательно взвешивая его в руке.
– Я должен за него что-то?
Мумия ничего не ответила и не изменила положения. Мужчина медленно попятился прочь от стола, унося с собой гранат.
– Было бы хорошо поблагодарить, – нахмурилась Ифе и тут же с интересом осмотрела угощения на прилавке. – Интересно, мы можем забрать всё?
Одайон медленно повернулся к ней, смерив внимательным взглядом.
– Ты труп предлагаешь благодарить?
– Мы тоже трупы, – резче, чем планировала, ответила она.
– И то верно, – мужчина вновь обернулся к мумии, отвешивая ей немного шутливый поклон. – Спасибо.
Когда он выпрямлялся, фигура «торговца» согнулась в ответном поклоне.
– Значит, они нас слышат! – воскликнула Ифе, уже пожалев о своём вопросе про возможность забрать все товары.
Казалось, поклону мумии был удивлён даже Одайон.
– Простое «спасибо» ничего не стоит, – улыбнулась Шани. – Но когда-то, благодаря их реакции, мне было приятно осознать, что я находилась здесь не совсем одна. Если память мне не изменяет, одна из мумий даже пыталась со мной заговорить.
«Сколько всего я не знала про Дуат, хоть и провела здесь, возможно, вечность…» Вслед за Одайоном Ифе сама подошла к навесу с фруктами. Выбрав несколько плодов, она взяла их, искренне благодаря «торговца».
– Значит, ты не такая уж и праведница, раз даже после смерти думаешь, как бы забрать побольше бесплатного. Это интересно, – задумчиво склонил голову Одайон.
Ифе опустила взгляд, испытав от его слов то ли стыд, то ли гордость.
– Я – человек. Не праведница и не грешница. Просто человек.
Девушка взглянула на фрукты, которые сжимала в руках, и тут же впилась зубами в добытое.
«Как вкусно…» Сладость наполняла рот, фрукты были сочными и свежими. Несколько мгновений Ифе наслаждалась вкусом. Она смаковала его, пока боль под рёбрами не стала невыносимой. «Они… Не насыщают! – с ужасом поняла она. – Вкус лишь вызывает больший голод».
Это было логично. Душам еда нужна была не для насыщения, а для вкуса. Для памяти о жизни. А
– Ну, как ты? – тихо спросила Шани, наблюдая за реакцией аментет.
Ифе прошептала в ответ:
– Всё так же. Это иллюзия, не еда.
Маа-херу нахмурилась, глядя на её дрожащие руки.
– Тебе бы поберечь силы. Меньше двигаться.
– Не выйдет. Нам нужно найти тайный проход.
– Я могу отыскать его сама и прийти за тобой. Только… – Шани недоверчиво взглянула на Одайона. – С ним тебя оставлять не хочется.
На мгновение Ифе испытала облегчение от предложения маа-херу. Она боялась стража третьих врат, боялась уходить слишком далеко вглубь Рубежа Надежды и потеряться там. «Если Шани всё проверит первая, неожиданности коснутся только её».
Это были эгоистичные, но вполне логичные размышления смертной души. И Ифе удалось справиться с ними. Тревога за сестру Атсу превысила страх за своё существование.
– Я не хочу, чтобы ты одна шла в неизвестность! – воскликнула аментет, убеждая больше себя, чем Шани.
Маа-херу мягко улыбнулась.
– Я мертва. Совсем. А твоё состояние, согласись, не выглядит, как окончательная смерть.
– Не надо. Не говори так. Я боюсь испытать надежду.
– А придётся. Рубеж для этого и создан, – отмахнулась Шани. – Я правда хочу пойти и проверить всё в одиночестве. Так будет быстрее, и ты сможешь сохранить капельку сил. Мне не хочется оставлять тебя с Одайоном. Но он, как и мы, явно не жаждет оказаться в небытии, а значит, пока что мы союзники.
«Мне на самом деле тяжело двигаться. Я буду замедлять поиски…» – понимала Ифе. Ей трудно было отпустить Шани одну, но она видела, что та уже приняла решение.
– Ты уверена? – в последний раз уточнила аментет.
Маа-херу спокойно кивнула.
Прежде чем уйти, она подошла к Одайону, что-то тихо говоря ему.
– Это угроза? – мужчина удивленно приподнял брови.
После его ответа Ифе подалась вперёд, прислушиваясь.
– Это предупреждение, – спокойно ответила Шани. – Когда я вернусь, вы с Ифе должны быть на этом же месте, целые и невредимые.
– Поверь, мне нет нужды как-то этому противиться, – улыбнулся разбойник. – Но тебе нужно поспешить. Когда капли стихнут, я побегу к вратам сам, не думая ни о ком.
– Не сомневаюсь, – фыркнула маа-херу.
Вернувшись к Ифе, она порывисто обняла её.
– Ты моргнуть не успеешь, как я вернусь. И мы пойдём на безопасный путь.
– Береги себя.
Глядя вслед уходящей девушке, аментет старалась не думать об утекающем времени. От созерцания уже опустевшей улочки Рубежа её оторвал Одайон.