Последний суд
Шрифт:
– Ну, разумеется, – ухмыльнулся Одайон.
Он сделал быстрый шаг к аментет. Девушка хотела отшатнуться, но споткнулась о подушки, разложенные на полу. Пусть и смягчённое ими, но всё же падение, заставило её ненадолго потерять ориентацию в пространстве.
А в следующий миг Ифе ощутила вес Одайона. Он уселся на её бёдра, прижимая к полу.
– Что ты творишь?! – она попыталась извернуться, выбраться, но мужчина одной рукой схватил оба запястья Ифе, придавливая их к подушкам у неё над головой.
– Я предупредил тебя.
Во второй руке мужчина сжимал кувшин с сорванной восковой печатью – от него терпко и кисловато пахло.
– Тебе ещё повезло. При жизни с теми, кто отказал мне, я поступал иначе.
Не оставляя попыток вырваться, Ифе прошипела:
– Убивал?
– Случалось. Но не женщин, – Одайон легко пожал плечами. – Когда я предлагал вино таким красавицам, как ты, согласие было моей отрадой. Отказов от таких я не получал.
Ифе особенно ярко вспомнила свою первую встречу с Одайоном.
– Если у горла красавиц был кинжал, то в согласии нет ничего удивительного, – сквозь зубы прорычала она.
– Всё ещё обижаешься?
– Обижаюсь? – ужаснулась Ифе. – Ты хотел убить меня!
– Не тебя, а твоих спутников. И убийство было лишь одним из вариантов. Изначально я планировал вас обокрасть.
– Я не Осирис, у меня нет весов, чтобы взвесить твоё сердце… – аментет дёрнулась, хоть и понимала, что ей не хватит сил скинуть с себя Одайона. – Но я думаю, что пасть Амт для тебя – самое лучшее место.
– Согласен. Ведь я – грешник, – мужчина лукаво улыбнулся. – И я хочу, чтобы ты выпила со мной…
Он подвинулся выше, сильнее прижимая руки Ифе к подушкам, и начал наклонять кувшин с вином над её лицом. Девушка забилась изо всех сил, отворачиваясь, пытаясь сделать хоть что-то, но Одайон был сильнее.
Её дыхание сбилось в звенящей тишине. «В тишине!»– с ужасом поняла аментет.
– Капли! – закричала она. – Их больше не слышно!
– И что? – усмехнулся разбойник, наклоняя кувшин сильнее. – Ты же сама сказала, что моё место в пасти Амт. Страж третьих врат тоже подойдёт.
Ифе на лицо полилась буроватая жидкость, она попала в рот, оставляя отвратительный кислый привкус, залилась в глаза, отчего их стало жечь.
По какому-то странному наитию, а возможно, вспомнив Атсу и его способы решать проблемы, девушка резко согнула колено, ударяя Одайона между ног. Мужчина со стоном повалился на бок, обливая себя вином, и аментет, наконец, была свободна.
Она, не раздумывая, бросилась прочь из шатра ровно в тот миг, когда над Рубежом Надежды послышался страшный грохот.
Первым, что увидела Ифе снаружи, было испуганное лицо Шани. Она бежала к ней навстречу, крича:
– Ифе! Где ты?!
Судя по всему, кричала девушка давно, и аментет не понимала, как могла не услышать этого из шатра. Увидев её, маа-херу завопила ещё громче:
– Беги!
Только тогда Ифе перевела взгляд на источник грохота.
За
Это была мумия, но её голова почти подпирала небо, а одного шага хватило бы, чтобы весь побег душ стал бесполезным. Маа-херу до сих пор не была в небытии лишь потому, что мумия двигалась очень медленно. Пока медленно.
«Страж третьих врат!» Ифе сорвалась на бег, равняясь с Шани. Где-то позади послышались быстрые шаги Одайона, но его судьба после случившегося в шатре мало волновала аментет.
– Я нашла проход, искала тебя! Но нигде не могла найти! – шептала маа-херу, схватив Ифе за руку. – Нам нужно попытаться обойти мумию, чтобы добраться до врат. Но она станет быстрее…
Это девушка уже поняла. Ведь мрачный свет Дуата стал ещё темнее, когда небо для душ закрыла огромная рука со свисающими обмотками.
Ифе снова заставила себя вспомнить власть, что имела над крыльями. Идея пришла ей в голову, подгоняемая паникой, и других вариантов спасения она просто не видела. Девушка раскинула руки, приветствуя холод Дуата. Приветствуя его нерушимое существование. «Боги могут сгинуть, смертные – умереть, но ты, Дуат, останешься здесь, – слова приходили в мысли интуитивно. – Ты больше законов, тебе нет дела до грехов. Так дай мне дотронуться до твоей силы, ибо я дочь твоя».
«Дочь твоя».
Эта мысль показалась Ифе правильной. Смертные приходили в Дуат после смерти, но ей загробный мир дал жизнь, ведь иной она не помнила. Девушка молилась, храня глупую, беспочвенную надежду на то, что ей помогут.
– Ах!.. – холод пронзил всё её тело.
Ледяная сила, противоположность жизни, заструилась по рукам, отозвалась в крыльях. Эта мощь не была предназначена для аментет и, тем более, для смертной души. Ифе не смогла направить её на мумию. Но одной частью разума, не затуманенной страхом, она поняла, что со временем могла научиться её контролировать.
Только было бы это время.
– Грешные души… Я рад, что вы не дошли до моих врат, – скрипучий голос был слишком громким.
Ифе и Шани упали на колени, зажимая уши. Одайон продержался ещё мгновение, но следом тоже осел на землю.
– Посмотрите в глаза небытию или умрите в страхе.
Аментет ожидала мгновенной кары, но страж третьих врат действительно давал душам выбор, как поступить.
Ифе подняла взгляд. Мумия возвышалась над ней, и девушке пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть лицо стража у самого неба.
– Хорошо, – медленно кивнул он. – Тем, кто смотрит в лицо страху, я открываю истину о себе. Ты унесёшь её с собой в небытие.
Голову девушки окутала боль, но вместе с ней пришло знание: перед аментет во всём величии своей смерти стоял фараон Ири-Хор – первый наместник бога в Та-Кемет. Его имя буквально означало «Принадлежащий Гору», он правил Городом Столбов, когда других сепатов ещё не существовало.