Последний суд
Шрифт:
– О воровстве. Я не слепая, брат. Никогда не была слепой.
Атсу прикрыл глаза, сжав руки в кулаки.
– Ты знала…
– Конечно. Но ты беспокоился о моей праведности. А в конце концов, на Полях Иалу, я стала твоим отражением.
– Я не понимаю, – боль и раскаяние в глазах вора сложно было описать словами.
– Небытие – это то, куда должна попасть моя душа. Рано или поздно. Вот, что важно.
Ифе видела, что Атсу хотел возразить, но новая улыбка Шани остановила его. Маа-херу перевела взгляд на Анубиса, раскинув руки в стороны.
–
«Князь Суда… – какая-то часть сознания аментет была даже способна удивиться подобному обращению. – Лишь раз я слышала, чтобы так называли Карателя. Очень давно, на Полях, от одной из душ».
– Ты не боишься меня, – задумчиво произнёс Анубис.
– Нет. Вы неизбежны. Бояться неизбежного – глупо.
Ифе вспомнила, как проявлялся истинный грех – страхом перед Анубисом. Это доказывала реакция тела Одайона под его взглядом. Да и сама аментет испытывала это чувство в лавке Мив при первой встрече с ним. «Если Шани не боится… Грешна ли она?»
Должно быть, Анубис задавался тем же вопросом, ведь зелёное сияние ненадолго покинуло его глаза.
Прежде, чем он хоть что-то сказал, в зале раздался голос Кейфла.
– Мы здесь вовсе не за этим! – он раскрыл ладонь, на которой лежала прядь волос Ифе, и обратился к Анубису жёстким тоном, как равный. – Вы сказали, что для возвращения Ифе нужно, чтобы она коснулась этой пряди. Во избежание потерь и очередных поводов для ненависти друг к другу, не лучше ли будет привести план в исполнение немедленно?
– Ты предлагаешь мне закрыть глаза на грехи в царстве самого Осириса, хекау? – пугающе-спокойно уточнил Каратель.
– Я лишь предлагаю сделать то, зачем мы прибыли сюда.
Ифе смотрела на прядь своих волос с непониманием и тревогой. «Мне нужно лишь коснуться… И я оживу?..» Мысль о правосудии Анубиса, что должно было вот-вот свершиться, осталась где-то на задворках сознания. Девушка сделала неосознанный шаг вперёд, протягивая руку к своей жизни.
– А вот спешить не надо.
Голос Сета ударил почти так же болезненно, как кинжал, который он вонзил ей в тело. Опять лишал надежды.
Кейфл резко обернулся к грешному богу.
– Что ты хочешь выгадать на этот раз?
Сет по-прежнему оставался в тенях и ответил с абсолютным спокойствием.
– Вы же с моим племянником сами предположили, где может быть то, что мы ищем, – третья недостающая деталь.
Ифе сразу поняла, что речь шла о копье Анхура. Грешный бог скользнул внимательным взглядом по приговорённому разбойнику. «Верно… Не стоит ему ни о чём знать», – хоть по каким-то вопросам аментет ещё могла соглашаться с Сетом.
Бог махнул рукой в сторону Шани и Одайона. Их окутало алое сияние, и Атсу бросился в сторону сестры, но замер, не в силах пройти через возникший барьер.
– Ты что творишь?! – взревел вор.
– Нам нужно поговорить. Во всё и так замешано слишком много лишних ушей, – резко ответил Сет. – Они просто подождут за завесой, ничего не слыша.
– Хорошо. Так действительно будет лучше, – согласился Анубис.
–
Вор осекся, принимая решение богов. «Мы будем говорить о возрождении. Но это не коснётся Шани», – поняла Ифе. Терзание Атсу было более чем логичным, однако после всего пережитого мысль о собственном возвращении в мир смертных куда больше занимала её разум.
Анубис внимательно посмотрел на Ифе.
– Мы действительно пришли, чтобы вернуть тебя к жизни.
– Почему? – прошептала она.
– Я бы сам хотел знать точный ответ. Но нити мироздания сплелись слишком туго.
Девушка непонимающе смотрела на бога.
– Видимо, ты – один из узелков, за который нужно потянуть, чтобы полотно вновь стало гладким.
– Да ответьте вы уже прямо хоть на один вопрос! – не выдержала она, срываясь на крик.
Ифе махнула в сторону Сета.
– Он убил меня! А теперь вы все вместе приходите сюда, говоря, что мне нужно просто коснуться волос, чтобы вернуться в мир смертных! И Сет внезапно требует не спешить с этим! – аментет прижала руки к груди, умоляюще глядя на Анубиса. – Мне просто нужна правда. Прямая, без божественных иносказаний!
Кейфл прочистил горло, чтобы начать говорить, но его опередил грешный бог. Тот, чей голос Ифе хотела слышать меньше всего.
– Ты действительно можешь вернуться в мир смертных, коснувшись пряди своих волос, – он ухмыльнулся одними губами. – Только вот кто тебя там защитит? От чудовищ и, что важнее, от того, кто ими управляет.
– Мы ведь вернёмся все вместе, – возразил Атсу.
– Нет. Сначала нам нужно добыть копьё Анхура, – напомнил Сет.
– Если смертный в руки его возьмёт, станет воином, которого нельзя победить. А коли бог – лишится силы… – Кейфл, наконец, понял, к чему вёл бог. – Мы нужны вам здесь.
– Вот именно.
– Постойте, копьё Анхура в Дуате? – Ифе пошатнулась, опускаясь на корточки и сжимая голову руками.
– Если наша с хекау догадка верна, то оно должно быть в самом Зале Судилища, – ответил Анубис. – Боюсь, ты прав, Сетх. Без нас грешники не пройдут до последних врат, а отправлять двоих из них обратно в Та-Кемет – опасно. Защита, что я поставил над телами в Инпуте, разрушится с их перемещением.
Ифе не хотела слушать. Жизнь снова была так близко и так далеко.
– Во имя хека, – пробормотал принц. «Конечно, это было очевидно, но я думал о другом, когда мы с Атсу убивали себя».
Аментет сдавленно произнесла:
– Значит, мы пока должны быть в Дуате, чтобы найти копьё.
– Да, – ровный бесстрастный ответ Карателя, как всегда.
Прощение Осириса, ради которого был затеян весь путь, казалось, только отдалялось с каждым шагом. «Если я вернусь в мир смертных одна, то не выживу». Ифе уже намного больше знала о жизни, чем в момент прошлого возрождения, и оттого отчётливо понимала, что одной шансов найти свой путь в Та-Кемет у неё не было, да и не оставила бы она в Дуате тех, кто ей дорог. «Анубис, кажется, окончательно уверовал в план поиска артефактов». Хоть это успокаивало.