Последний верблюд умер в полдень
Шрифт:
— Уверена, что она не предаст подругу, сестру, — прошептала я.
— Вы не понимаете действие суеверий на умы первобытных людей, — ответил Реджи (вопиющая недооценка наших талантов, заставившая Эмерсона фыркнуть от отвращения). — Эти девочки с младенчества приучены верить в своих языческих богов и в своё положение. Они девственницы…
Он замолчал, когда Ментарит (я узнала её по походке) приблизилась зажечь лампу. После того, как она отошла, Реджи продолжал:
— Все Служанки — благородного происхождения; некоторые из них — принцессы королевского дома. После исполнения
— Ужасно! — воскликнула я. — Вступать в брак, будто скрещивать призовой скот… У них нет выбора?
— Естественно, нет, — сказал Эмерсон. — Если право на престол переходит по женской линии, как мы догадались, брак принцессы становится государственным делом. Хм-м. Интересно, какая…
— Шшшш! — Реджи наклонился вперёд, тревожно нахмурив лоб. — Вы вступаете на опасную почву, профессор. Я объясню в другое время; слишком много ушей вокруг.
Что верно, то верно. Лампы зажгли, подготовка к ужину шла полным ходом, и наша свита начала занимать свои места. Эмерсон забрал Рамзеса умываться.
— Может, вам удастся узнать её имя, — прошептал Реджи, указывая Ментарит. — Некоторые из девушек симпатизируют нам.
— Я знаю, как её зовут. До сих пор только две из них служили нам, и я говорила с обеими. Это — Ментарит.
Глубокий стон вырвался из губ юноши.
— Этого я и боялся. Во имя небес, миссис Амелия, берегите себя! Из всех Служанок она наиболее опасна.
— Почему? — Его страх был заразителен; моё дыхание участилось.
— Она не сказала вам, кто она такая? Ну, значит, постарается избежать этой темы. Она — одна из королевских наследниц. И сестра Тарека.
КОГДА Я ГОВОРЮ: «СМЕРТЬ!» — СЛУШАЮТ И ПОВИНУЮТСЯ!
Эмерсон отпил глоток пива и скорчил жуткую гримасу.
— Если бы даже я и хотел остаться здесь, пиво на завтрак заставило бы меня передумать. Чего бы я ни дал бы за добрую чашку чая!
— Попробуй козье молоко, — сказала я, потягивая собственный напиток.
— Ещё хуже, чем пиво.
Реджи допил пиво, протянул свою чашку, и слуга бросился наполнять её. Хотя накануне Фортрайт ушёл спать довольно рано, но опоздал присоединиться к нам на завтрак, да и выглядел не очень-то здоровым. Он отказался от предложенных мной лекарств, заявив, что испытывает всего лишь отдалённые последствия тюремного заключения.
— Возьмите овсянки, Фортрайт, — заботливо сказал Эмерсон. — Не так уж плохо, если залить пинтой мёда. Внесёт некоторое разнообразие в заточение, не думаешь, Пибоди?
Реджи с гримасой отвращения оттолкнул миску подальше.
— Не могу съесть ни кусочка. Интересно, как это вам удаётся.
— Мы должны поддерживать силы в надлежащем состоянии, — заявил Эмерсон, принявшись за его кашу. — А вам бы не помешало отдохнуть, Фортрайт. Мы с миссис Эмерсон вскоре уходим.
— Куда вы идёте? — тревожно взглянул Реджи.
— Да так: туда-сюда, побываем там и сям… Я не хотел бы упускать ни одной возможности изучить эту удивительную культуру.
— Ваше безразличие удивляет
— Ваша забота поистине трогательна, — ответил Эмерсон, вытирая губы квадратиками из льна, которыми (по моему настоянию) снабдили нас вместо салфеток. В Городе Святой Горы о подобных изделиях никто и не слыхал, и было радостно думать, что я внесла свой вклад, хотя бы незначительно приобщив к цивилизации эту допотопную культуру.
Реджи предложил отправиться с нами, но Эмерсон (которого совершенно не устраивало подобное развлечение) с лёгкостью отговорил его. К моему удивлению, Рамзес также решил остаться. Я предположила, что он намеревался найти свою подругу-кошку, потому что сразу по окончании трапезы исчез в саду.
Стражники не препятствовали нам выйти из здания, но только при условии, что нас будут сопровождать. Эмерсон пытался возражать, пока я не напомнила ему, что они просто выполняют приказ.
— Кроме того, — добавила я, — история Реджи должна внушить определённую степень осторожности, даже если ты, как и я, считаешь, что его взгляд на положение чрезмерно пессимистичен.
— О, вот ещё, — ответил Эмерсон, тем самым признав истинность моих доводов.
Солдаты заняли свои места: двое шли перед нами, двое замыкали процессию. Эмерсон взял с места в карьер, прыгая вниз по лестнице, как горный козёл, и остановившись лишь на мостовой. Я смотрела вниз на деревню, и мне казалось, что я чувствую её запах даже с такого расстояния.
— Что мы будем делать, Эмерсон? Ни одного слова от… сам знаешь, кого. Если Реджи действительно может принять меры для… ты знаешь, чего, будем ли мы… э-э… ты знаешь, что делать?
— Пока я не вижу решения, — промолвил Эмерсон. — В этом уравнении слишком много неизвестных.
— Тогда мы должны их найти, Эмерсон.
— Этим я и занимаюсь, Пибоди.
— Куда же мы пойдём?
Эмерсон замедлил шаг и взял меня за руку.
— У тебя прерывается дыхание, дорогая; я шёл слишком быстро? Мы отправляемся к могиле Уилли Форта.
* * *
Мы шли, и Эмерсон объяснял погребальные обычаи этого общества, которые он узнал от Муртека. Все гробницы вырезали в скале, ибо пахотных земель было так мало, что строить пирамиды не имело никакого смысла.
— Удивительно, что эти скалы не рухнули, — говорил Эмерсон. — Они испещрены гробницами, храмами и складскими помещениями. Конечно же, кладбища зарезервированы для королей и знати.
— А что делать реккит…
— Не спрашивай, Пибоди.
— О…
— Существует несколько таких кладбищ, — продолжал Эмерсон. — Несколько поколений назад заложили новое на этой стороне долины. Форт должен лежать там, если он вообще похоронен. Как Королевскому советнику, ему полагалось удостоиться достаточно красивой могилы. И если мы не найдём её, то получим повод усомниться в правдивости наших осведомителей.