Последний ветер

Мышкин Евгений

– Ну, и прекрасно! Идите, убивайте друг друга! Только я - пас.

Ишчель стояла, скрестив руки. Её лицо искажала гримаса ярости, а на глаза начали наворачиваться слёзы. Прошла долгая минута, заполненная тишиной и редкими всхлипами. Затем Ишчель разрыдалась. Тотль смотрел на неё, и понимал, что сестра даже не допускала мысли, чтобы пойти с ними. Одной рукой она начала торопливо утирать слёзы, а второй она протянула Тотлю лист бумаги, на который переписала сообщение с комма.

– Уходи. Проваливай отсюда. Передай братьям, что я... что я не приду.

– Ишчель...

– Вон отсюда! Не хочу тебя видеть!

Она развернулась

к нему спиной и замерла, как бы давая понять, что разговор окончен.

– Я бежал сюда почти два дня, Ишчель. Я не знал, пойдешь ты со мной или нет. Но, одно я знаю точно. Будь его воля, он бы убил и тебя.

Тотль взглянул на листок и прочел координаты. Чтобы добраться до места, ему потребуется дней пять. При условии, что не случится ничего непредвиденного. Он определил направление, и постепенно ускоряя шаг, бежал туда, где его дожидались братья.

Ишчель всё так же продолжала стоять, когда Тотль скрылся из виду. Взгляд её был рассеян, а мыслями она была очень далеко. Далеко не только в пространстве, но, и во времени. Она сомневалась, насколько правильно поступила, но выбор уже сделан. Игра продолжается. Только в этом раунде она участвовать не будет.

За почти четыре дня перехода ему никто не встретился. Вообще. Ни люди (хотя, он толком не знал, как бы они отнеслись к нему, бегущему по поверхности без средств защиты), ни животные, ни птицы. Он даже не чувствовал ничего живого в этом обезвоженном пустынном краю.

На второй день он набрел на исполинский скелет города, подпирающий костями низкое небо, но предпочел обойти его стороной. Просто так, на всякий случай. К тому же, не хотелось терять время.

Лишь когда Тотль прибыл на место встречи, он почувствовал присутствие брата. Цогуа был здесь. И он был ранен.

Первее блестящей лысины брата, Тотлю в глаза бросился хаос окружающих вещей. Будто бы он попал на давно брошенный военный склад.

– Это оно у тебя само выпало?
– Спросил Тотль, застав брата сгорбленным за рабочим столом.

– Я очень рад, что лишен вашего чувства юмора.
– Пробубнил Цогуа, не оборачиваясь.

– А я рад видеть тебя, брат.

– Здравствуй, Тотль. Как я понимаю, Ишчель не пришла.
– только когда Цогуа повернулся, Тотль увидел окровавленную повязку на глазу.

– Она... просила передать, что не придет.

– Это из-за НИХ?

– Да. Кто тебя?...
– Тотль сделал жест, будто невидимым ножом вырезает себе глазное яблоко.

– Он. Я сцепился с ним пару недель назад. Я не был готов к тому, что он свихнулся окончательно.

– И оно не зажило за две недели?

– Вот об этом я бы и хотел бы рассказать Вам, дорогие братья и... сестра не пришла?
– Велер внезапно появился откуда-то из темного коридора и приковал на себе взгляды братьев.
– Ну, я весьма рад, что она хотя бы удосужилась сообщить тебе о нашем маленьком собрании. Здравствуй, мой сердобольный братец.

– Здравствуй, Велер.

– Еды? Воды? Может быть, поспать с дороги? У нас тут, к сожалению, не гостиница, и мы не оставляем постояльцам мятных леденцов на подушках, но...

– Нет, спасибо. Возможно, позже.
– прервал его Тотль, понимая, что говорить он может бесконечно долго.

– Усаживайтесь. У нас мало времени. Велер?

– Да, брат.

– Рассказывай. Только короче.

Цогуа

уселся прямо на стол и принялся натирать промасленной тряпицей одну из разбросанных деталей, видимо, чтобы чем-то занять руки в процессе беседы.

Тотль уселся на пол, скрестив ноги под собой, а Велер принялся расхаживать по комнате и бурно жестикулировать.

– Итак... мне очень нравится слово "итак", - оно очень хорошо для начала разговора, в котором подводят какие-либо итоги. Пардон за комментарий. Итак, думаю, цель нашего мероприятия всем ясна и достаточно прозрачна. Мы собираемся пойти и остановить нашего брата, у которого довольно давно и довольно успешно прогрессирует психопатия. При всём при этом, он, как и прочие психопаты, считает своё поведение абсолютно нормальным, и действует согласно своей нерушимой логике для достижения некоей цели. Впрочем, цель его понятна. Искоренить человечество и, подозреваю, нас в том числе. Правда, что он будет делать на абсолютно пустом безжизненном шарике, совершенно непонятно.

– Игра.

– Спасибо, Цогуа. Но, если он останется один, это значит, что партия закончена. Впрочем, это совершенно другой вопрос. И я даже не берусь судить о последствиях, ибо не ведаю о них совершенно.

Помимо этого, мы знаем, что наш буйнопомешанный братец обзавелся комплектом из дюжины ножей. Это судьбоносное событие произошло почти четыре тысячи лет назад, и мне тогдаудалось разыскать мастера, который их изготовил. И он утверждал, что Ллотр сам принес ему металл для работы. Не знаю, насколько кузнец его правильно понял, но он сказал, что братец свято верил в то, что это метеорит. И это не просто здоровенный кусок космического булыжника, который не сгорел при входе в атмосферу, но, вы только вслушайтесь: ядро давным-давно мёртвой планеты. Нет, я конечно не отрицаю такой возможности, но факт остается фактом. Одним из этих ножей он... он лишил Цогуа глаза. Может, сам поведаешь нам, как это было?

– Пару недель назад. Я встретил его в некрополе, в нескольких днях пути на юг отсюда. Я, зная про то, что он двинулся умом, попытался вправить ему мозги. Сначала уговаривал. Потом - он полез в драку. А потом он очень быстро достал нож и вырезал мне глаз.

– Прости, а что ты делал в... некрополе? И где это вообще?
– Вмешался Тотль.

– Наш немногословный брат все пустые города называет некрополями.
– Сказал Велер.

– Я искал воду. И провизию. Собирался в "спячку". Хотел заранее подготовится к предстоящему апокалипсису. Но, встретил Ллотра. После этого инцидента я пришел сюда. Я помнил, что здесь должен был быть крупный военный комплекс. Мне удалось наладить здесь электричество и один из компьютеров. Я выяснил, что не все спутники вышли из строя. Мне удалось послать сестре сообщение на коммуникатор. Она сообщила тебе?

– Прислала почтового ворона.
– Ответил Тотль.

– Я всегда поражался сестрициным способностям к гипнозу животных.
– сказал Велер.

– Это не совсем гипноз.
– Ответил Тотль.
– это скорее воздействие, или даже частичное замещение сознания. Животное даже не догадывается о том, что цель, к которой оно стремится, навязано извне. И дело здесь не в примитивном сознании, нет. Она какое-то время практиковалась на людях, и ей это удавалось. К сожалению, некоторые люди начинают принимать эти вмешательства, как личные желания, и их порой невозможно остановить. Как... как выпущенная пуля, которую не вернуть обратно.