Последний ветер

Мышкин Евгений

– Мы скоро уже и срать начнём серой.
– сказал он достаточно громко, так что по высоким сводам пошло гулять весьма неразборчивое эхо.
– Где этих водоносов черти таскают?

Джакка сложил ладони козырьком, и пристально вгляделся в пустынный пейзаж. В далёком мареве виднелись очертания сухих, обугленных деревьев, окружавших солончак, а за ними всё было непроглядно-серым до самого горизонта. Джакка знал, что там. Все знали, что там. Огромные столбы, подпиравшие низкое небо.

Курильщики.

Сначала

он подумал, что ему это всё только кажется. Недостаток кислорода, или просто галлюцинация. Но, чем ближе она подходила, тем реальнее становились очертания идущего. Без сомнения, это был человек. В грязно-белой одежде, с развивающимися длинными волосами примерно такого же цвета, как и его одеяния. Никаких средств защиты на нём не было, и это, судя, по всему, не доставляло ему никаких неудобств. И чем ближе он подходил к убежищу, тем больше Джакка не верил своим глазам. Внезапный порыв ветра поднял в воздух огромное облако пыли, и несколько минут не было видно ни зги. Когда пыль улеглась, пришелец был ближе. Он был практически рядом.

Джакка снял автомат с предохранителя; ещё раз убедился, что он стоит в режиме одиночной стрельбы. Стрелять без необходимости не было никакого желания, да и к тому же, патронов было всего шесть штук. Шесть последних боевых патронов к последнему боеспособному автомату на непредвиденный случай. Плюс у каждого из живущих в бункере было по одному "личному" патрону. Трое уже воспользовались ими, чтобы пустить себе пулю в голову.

Джакка вскинул автомат и, насколько ему позволил респиратор, крикнул:

– Стой! Ты кто такой, мать твою?!

Человек остановился в паре десятков шагов ото входа. Он несколько неуместно и театрально развел руки в стороны и вверх.

– Я! Человек-Иисус!
– Сказал он очень громко и отчетливо.
– Я пришел, дабы агнцев своих наставить на путь истинный! Ибо больны Вы, как и болен весь мир от неба до земли.

– Это... невозможно...
– Пробормотал Джакка тихо.
– Ты же, мать твою, умер хрен знает когда.

– Нет, сын мой, я всегда был здесь, и сейчас пришел, чтобы в тёмный час вывести вас на свет божий.

– Это не просто тёмный час, мы - умираем, Господи!

Человек, тем временем, подошел вплотную, и Джакка увидел его серые, почти белые глаза, и, показавшееся ему невероятно красивым, лицо. Высокий рост, белоснежная кожа и мускулы придавали ему большую схожесть с древним атлантом, нежели с Сыном Бога.

– Подойди же ко мне... Ибо я принес Вам избавление ото всех напастей, на ваши головы свалившихся.
– Сказал он.

– Иисус, это правда ты?
– в глазах у Худого и оборванного человека в респираторе застыли слёзы.

– Подойди ко мне!
– Закричал человек-иисус.

Джакка раболепно подошел к человеку, и, понурив голову, попытался разглядеть остатки своих ботинок, из-под мутных очков, и, застилающей глаза пелены слёз. Человек обнял Джакку за плечи, и нежным, но уверенным движением вверх скользнул ладонями к голове.

– Иисус, прости нас, мы погубили всю планету, и... себя тоже погубили. А ещё мы... я очень хочу есть. И курить. Или просто сдохнуть...
– разборчиво говорить дальше он не смог, так как тело

его сотрясалось от рыданий.

– Тссс...
– Сказал Иисус.
– Я прощаю тебя, сын мой.

Человек начал поднимать Джакку над землей, крепко ухватившись руками в основание головы. В глазах у Джакки застыло удивление, и, некое спокойствие. Когда он висел на уровне нескольких дюймов, человек в одночасье вывернул ему голову практически в обратную сторону. Тело Джакки рухнуло на бетонный пол, звонко лязгнув автоматом, всё ещё зажатым в руках.

– Вот твоё избавление, сын мой. Это единственное, чего ты достоин.

Ллотр миновал кислородный компрессор, который натужно гремел лопастями где-то в своих недрах, тем самым разрушая тишину, и подошел к огромной круглой двери, ведущей в бункер. Дверь была заперта изнутри. Даже в нынешнем своём состоянии Ллотр смог бы вырвать бункерную дверь, но не хотелось тратить последние силы на это занятие. Он несколько раз с силой опустил кулак на дверь, и услышал приглушенное эхо откуда-то изнутри.

Потом послышалось шевеление и некая сумятица. Затем голос:

– Джакка, это ты?

– Да, это я.

– Что там у тебя? Что-то случилось?

– Водоносы пришли.
– Сказал Ллотр.

– Все вернулись? У них всё в порядке?

– Да, все четверо целы.

Спустя несколько секунд дверь ожила. Она начала щёлкать зубчатыми колесами и языками засовов, под мерные повороты штурвала. Когда последний язык встал на своё место, и дверь слегка подалась на Ллотра, скрип несмазанных петель заполнил всё пространство.

За дверью стояли двое. Без огнестрельного оружия, способного наделать ненужного шума, в респираторах, и солнцезащитных очках. Один из охранников, среагировал почти сразу. Увидев чужака, он выхватил с пояса огромный самодельный мачете, напоминавший своим внешним видом, скорее кусок ржавого железа. Ллотр был быстрее. Всего один мощный удар ладонью в солнечное сплетение отправил человека в полет к противоположной стене. В полутьме послышался оглушительный хруст позвоночника, говоривший о том, что человек, возможно, выживет, но останется парализованным до конца своих дней. Второму охраннику Ллотр рукой зажал рот, предварительно сорвав с лица респиратор, а второй рукой снял с пояса нож, и по рукоять загнал его в основание черепа. Человек моментально обмяк, и рухнул на пол.

Ллотр вытер нож об одежду убитого, и медленным крадущимся шагом направился в конец этого коридора. Там была дверь, ведущая вниз, к внушительной подземной норе из металла и бетона, ставшей убежищем для стремительно сокращающейся популяции выживших.

* * *

Руфь была совсем плоха. Маленькая, отчаянная женщина с внушительным животом. Она сама не понимала, что заставляло её не отказываться от беременности, которая вытягивала из неё все соки. Растущий внутри плод требовал усиленного питания, которого ни Руфь, ни община не могли ей предложить. Поэтому, большую часть времени она проводила лёжа в полудрёме на пыльном и вечно сыром матраце, в выделенной ей небольшой комнатке. На пятый месяц у неё начали выпадать зубы.