Последний выбор
Шрифт:
— И его там достают из мораториума.
— Это художественное произведение, — напомнил я. — У мелефитов всё сложно, и ни одного слова в простоте.
— Нет, понимаешь, тут странное совпадение. На днях мы с Иваном сидели, обсуждали, где ещё поискать кристаллы для маяка. Для Дороги маяки уже не нужны, но акки-то заряжать надо. Мы прилично кристаллов нашли по заброшкам, но дохнут один за другим, ну, ты в курсе.
Я кивнул, я в курсе. Зарядка акков приносит Зелёному как владельцу башни очень приличный доход, а главное — даёт халявную заправку нашего
— Так вот, я такой спрашиваю: «Знать бы, что это такое, кристаллы эти! Сообразили бы, где их искать…» А рядом Тимоха сидит, крутит свои планочки с осями, мастерит что-то, как всегда. Он вдруг и говорит: «Это сжатое время». Сказал и замолк. И не добьёшься от него больше ничего. Ну, у него бывает, ты знаешь.
Я знаю. Странный он, сын Зелёного. Так вроде пацан как пацан, но иногда выдаст что-то, хоть стой, хоть падай.
— И что? — спросил я.
— А то, что если это действительно сжатое время, что же его сжимает, как не мораториумы? Не зря от их работы такой временной лаг возникает. Мы думали, это основная их функция, но если это просто побочка? А на самом деле, они растят в себе кристаллы?
— Ну, вообще-то в этом есть некая странная логика… — признал я.
— Так, — воодушевился Зелёный, — а пошли посмотрим? Я в нём как-то раз ковырялся, но искать кристаллы мне в голову не приходило, конечно. Впрочем, если они там, то я знаю, куда смотреть. У тебя есть фонарь и стремянка?
— Что, вот так, прямо сейчас, ночью?
— Ещё и одиннадцати нет, какая ночь? Пошли, что тут идти-то? Я не усну, пока не убежусь. Убедюсь… Убе… Не посмотрю, в общем.
Если Зелёному чего встряло, то фиг его остановишь. Спустились в гостиную, где из последних сил добешивались уставшие дети.
— Юш, Конг, Инженер! — повелевала рыжая Герда. — Сейчас мы пойдём ловить Еньку! Чур, я первая на нём катаюсь!
Бедное Енька.
Я нашёл в кладовке фонарь и стремянку, мы вышли в сад, и там Зелёный осчастливил своей идей остальных.
С нами увязались Иван и Василиса — не могли наши технари пропустить такой аттракцион. И Настя — кажется, её кто-то терпеливо ждал в кустах на другой стороне улицы. Кто-то, кого она очень убедительно не замечает, но даёт шанс подойти. Лучше бы, правда, пригласила за стол, не съедим же мы его. Не такие уж мы и страшные, Основатели…
— Я бы вот тут попробовала, — сказала залезшая на стремянку вместе с Зелёным Василиса, — смотрите.
Мы все были выпимши, нам было весело и интересно.
— Если считать, что куб внутри такого же размера, как мы привыкли, то он вот здесь.
— Похоже на то, — признал Иван, глядя на дочку с отцовской гордостью.
Зелёный не раз говорил, что Василиса умница и механик отличнейший, хоть и самоучка. Природный талант и наследственность.
— Если его извлекать, то только вверх, вот здесь. Эта часть откидывается… — она потянула
— Вась, не спеши… — сказал Иван, но было поздно.
Зелёный ругнулся, дёрнулся что-то остановить рукой — но тоже не успел. Механизм стремительно начал раскручиваться, как часы со слетевшим стопором. Колёсики крутятся всё быстрее, тяги летают, как сумасшедшие, от нарастающего гула начинает вибрировать земля.
— Ой… — сказала сдавленно Василиса.
— Вот тебе и ой… — мрачно ответил Иван. — Ручонки шаловливые…
— Извините, я не…
— Бонг! — гулко сказал механизм и начал останавливаться.
— Всё, блин, поломали, рукожопы, — сказал Зелёный.
— И что теперь? — спросила Василиса.
— А я знаю? Надо хоть глянуть, не зря ли.
Он откинул верхнюю часть механизма и заглянул внутрь кубической ёмкости.
— Ну что там, что? — волновалась девушка.
— Как тебе сказать… С одной стороны, теория была верной. Тут был кристалл.
— Был? — испуганно спросила она.
— Ага, — кивнул бортмех, рассматривая механизм изнутри, — но вынимался он не так. Надо было, во-первых, опустить вот этот стопор, во-вторых, выдвигать вместе с ёмкостью сюда, влево-вниз, видишь?
— Вижу… — упавшим голосом сказал Василиса.
— А теперь там только пыль. Сжатое в нём время выдавило обратно. Я даже представить себе не могу, какая бездна энергии освободилась разом. Это, я не знаю… Как взрыв сверхновой, наверное.
— И куда она ушла? — заинтересовался Иван.
— А я знаю? — повторил тот. — Но кристалла там больше нет. Если собрать эту штуку обратно, запустить и подождать лет тыщу, наверное, вырастет новый. Но это не точно.
— Обидно, — констатировал капитан.
— Простите меня, простите, — расстроилась девушка.
— Плюнь, Васильиванна, с каждым могло случиться, — великодушно сказал Зелёный, но видно было, что ему тоже досадно.
— Что случилось? — из темноты к нам бежит отставшая, не иначе как для приватной беседы с поклонником, Настя.
Лицо её в свете фонаря совершенно потерянное, бледное и изумленное, а ещё — с ним что-то не так, и я не могу понять, что именно.
— Ну, мы тут, в общем… — сбивчиво начал пояснять Иван.
— …Плюшками балуемся, — закончил его мысль Зелёный. — А что такое?
— Я больше не чувствую Мультиверсум! — дрожащим голосом сказала она. — Как будто его нет. Хуже — как будто его никогда и не было! Ни его, ни Дороги… Ничего!
— Настя, — тихо сказала Василиса, — твои глаза!
— Что «мои глаза»?
— Они голубые. Или всё же зелёные?
Дочь повернулась, и я понял — из её глаз ушла пронзительная кобальтовая синева. Теперь они снова цвета холодного морского льда, перелив голубого в зелёный. Как были до всей этой истории.