Последний выбор
Шрифт:
— Я позволила им это сделать. Некогда было заниматься ерундой. Неужели ты думаешь, что я просто так спущу в унитаз дело, на которое положила шестьдесят лет жизни? Чёрта с два.
— Твой вариант, — повернулась она ко мне, — даже обсуждать не хочу. Убиться только ради того, чтобы всё продолжало валиться в задницу? Твоя тщательно просчитанная «оптимизация рисков» — просто трусость. Лично я готова рискнуть всем ради победы.
— То есть, ты за чёрный? — уточнил очевидное я.
— Разумеется.
— Но это уничтожит
— Только Дорогу. Реперная система останется. И кто владеет ей — будет владеть миром.
— Ты имеешь в виду Коммуну, — сказал я.
— Да, — Ольга вдруг резко побледнела, поморщилась, помотала головой, но продолжила, — я снова сделаю Коммуну главной силой Мультиверсума. Я разгоню этот дурацкий Совет, и будет всё правильно. Дорогой, — повернулась она к Артёму, — я верну Коммуну, которую ты успел полюбить. Сильную, но мирную. Коммуну хороших детей. Ты снова сможешь их учить быть добрыми. И твои дети не будут больше прятаться по задворкам Мультиверсума, закрываясь в пустых локалях. Он вырастут в хорошем, правильном, чистом обществе.
— То есть, ты уверена, что выберешься отсюда?
— Не мешайте мне, и мы выберемся все. Только в моём варианте мы можем забрать отсюда рекурсор. Первомир будет уничтожен, тут он больше не понадобится. А с рекурсором можно сделать куда больше интересного, чем вы думаете.
— А ещё, — тихо сказал я, — с рекурсором можно добывать Вещество. А то без него кое-кому перестанет быть всегда двадцать.
— Ты умный, — кивнула она, и, согнувшись пополам, зашлась в приступе мучительной сухой рвоты.
— Оля, что с тобой? — кинулся к ней Артём. — Тебе срочно надо поменять акки!
— Отстань, придурок, — с трудом выдохнула она, — у меня просто токсикоз. И да, чёрт побери, я хочу долгой жизни себе, тебе и нашему сыну.
— Сыну?
— И проблеваться-то нечем… — Ольга пошатнулась, оперлась на постамент и сильно толкнула верхнюю часть. Она неожиданно легко закрутилась, понеслись по кругу, пролетая под колоколом энергоприёмника, фигурки. Серая-белая-чёрная-серая-белая-чёрная…
< image l:href="#"/>— И знаете что, ребятки, — Ольга неожиданно распрямилась, и в руке у неё зажглось красное лезвие УИна, — я намерена решительно настаивать на своём варианте.
— Оль, нельзя же так, — неверяще смотрел на неё Артем, — ты всерьёз сейчас?
— А ты не проверяй, — она отступала спиной, всё ближе подходя к рычагу включения. — Я не хотела бы оставить ребёнка без отца. Смешно, но я к тебе привязалась.
— Да чёрта с два! — крикнул я, выхватил из кобуры «кольт» и, направив его на Ольгу, нажал на курок.
— Нет! — крикнул в ужасе Артём.
— «Щёлк», — предсказуемо сказал пистолет.
Ольга тётка опытная, и рефлексы её быстрее головы —
— Сектор «Приз» на барабане! — засмеялся я. — Выбирайте задницей!
Я ржал, и ржал, и не мог остановиться. Кажется, у меня случилось что-то вроде истерики.
— Жопой накрылось ваше мироздание! Красивой женской жопой! Как это символично, о факин эсс! Выбирали, рассуждали, чуть не подрались — а потом всему пришла жопа!
— Еет, какдила? — донеслось от двери.
Я заткнулся в полном офигении. В проходе над рухнувшей ржавой дверью стоял и с интересом смотрел на нас Сандер. В кедиках, брючках и курточке, как всегда имеющей вид как будто с чужого плеча, ничуть не озабоченный тем, что вокруг холодный ад Изнанки.
— Пора аащаться вам, — сказал он спокойно, — амой. Что выбрали, Основатели?
Мы повернулись к постаменту. Под колоколом выбранный методом жопной рулетки оказался…
Эпилоги
Белый фрагмент
— Папа, папа, они приедут? Они точно приедут? Сегодня приедут?
Рыжая, белая и чёрная головы, одна над другой в щели приоткрытой двери.
— Ой, ты работаешь, да? Прости, — запоздало оправдывается хитрая Герда.
На что угодно спорю, она всех и подбила, хотя обычно правило «Папа работает, в кабинет не лезем» соблюдается более-менее честно. Но не сегодня.
— Ничего, я уже дописал, заходите.
За неразлучной троицей зашёл и младший — Ванюшка. Или, как зовут его Мелантины мелкие сорванцы — Юш. Мы это не обсуждали, но я знаю, что Ольга назвала сына в честь своего первого мужа. Я не спорил, имя хорошее, но, когда она услышала от юных кайлитов это «Юш», аж подпрыгнула. И до сих пор вздрагивает.
— А мама плилитит? — солидно спросил он.
— Прилетит, Юш! Надо говорить «прилетит». Р-р-р! Попробуй: «при», — поправила его заботливая Вилора.
— Пли! — упрямо сказал малец.
— Обязательно, Вань. Она вместе со всеми на дирижабле, — заверил его я.
— Дилижабль!
— Ну, скажи «р-р-р», — всплеснула расстроенно руками Вилора, — как тигр рычит! Тебе скоро пять, а ты «р» не выговариваешь!
Ванька только рыжей башкой помотал упрямо и губы поджал.
— Оставь его, Вилка, — сказал серьёзный Конграт, — вырастет — научится. А моя мама? Она будет?