Последний выбор
Шрифт:
Потерю работоспособности маяка Жигич признал, вину смотрителей — тоже. По его версии те, кто знал, как управляться с маяком погибли в начале коллапса, и, когда вода стала подниматься, никто не сообразил, что делать. Летечи же помочь отказались, поскольку уже тогда отношения между семействами смотрителей были весьма прохладными.
Я поинтересовался, почему они считают Жигичей «уронившими достоинство Смотрителей». Оказалось — за то, что во время коллапса Жигичи впустили в свою башню посторонних.
— Али це б вмерли… — пояснил мужик. — Дид мий врат отворий, пусти
Собрав население посёлка в башне, Жигичи спасли их, но нарушили некий Кодекс Смотрителей, чего Летечи, поступившие обратным образом, им простить не могут. Впрочем, Жигичам всё равно, смотрителями они себя давно уже не считают, башню закрыли, живут сельским хозяйством и лётными подрядами. Пустые акки они сразу отдали Летечам, у которых тогда ещё работал маяк, а кристалл так и лежит внизу. Можем забрать, если он нам нужен.
— Что, вот так всё просто? — подозрительно спросил меня Иван, отозвав в сторонку.
— Не знаю, — согласился я, — неожиданно как-то. Я думал, они сейчас тоже начнут преференции вымогать и компенсации требовать.
Я прямо спросил у Жигича: вот, мол, можем восстановить один маяк из двух. Как вы к этому относитесь?
— Ни дадж бозе! — отмахнулся тот. — Нека буде са Летече!
Но моё понятное удивление он ухмыльнулся в усы и сказал, что не нужно им такого счастья. Потому что от бесплатного вина только изжога бывает. А за большими возможностями приходят большие неприятности.
— А мужик-то не дурак, — констатировал очевидное капитан, когда мы отправились обратно.
— Совсем не дурак, — согласился я, припоминая, как мало счастья и как много хлопот принесла мне моя собственная башня. Чудом ноги унёс.
В нашем сейфе теперь лежат два кристалла. Не факт, что Летечам именно повезло, но маяк у них будет. Сбыча, так сказать, семейных мечт. Надеюсь, на этом фоне они легче перенесут новость — их сыночек Лори решил совершить каминг-аут. В хорошем смысле слова — признаться в любви к Миляне и желании породниться с Жигичами. На всякий случай попросил нас осчастливить этой информацией родителей заочно. Видимо предпочтя в момент оглашения быть вне досягаемости. Так что он остался со своей Миляной, а Васька опять напряжённо пырится в зеркало, на этот раз сосредоточив своё внимание несколько ниже лица. Увы, от пристального взгляда они не отрастают.
Лори рассчитал правильно — порция посланных в его адрес проклятий оказалась весьма умеренной. Отец так и вовсе просто головой покачал. Тётка же заявила, что слишком много чести Жигичам родниться с Летечами, и, если Лори хочет — пусть идёт туда приживалой бесфамильным. Отдавшие кристалл смотрители были ей понижены в ранге от «клятых» до «ничтожных», но даже охарактеризованная непонятным, но вряд ли положительным эпитетом Миляна не могла испортить ей триумфа. Они снова Смотрители! Они, а не какие-то там Жигичи! Вечером аборигены плясали, пили и пели. Мы уклонились от участия с большим трудом, сославшись на необходимость важных расчётов.
С утра мы с Иваном выгнали всех из башни, заперлись и распрягли
— Как ты думаешь, пора? — спросил Иван.
— Давай подождём ещё полчасика для страховки.
Увы, никаким индикатором уровня заряда маяк не оснащён. Как по мне — досадная недоработка. Поэтому всё вот так, на ощущениях и догадках.
— Вот теперь пора, наверное… — я врубил питание сигнала.
В стене глухо бумкнули какие-то механизмы, зашумела вода, от центральной колонны потянуло теплом. Сейчас наверху раскроются лепестки неприличного по форме купола, и в небо шарахнет световой луч. Но самое главное — засияет свет над Дорогой, и его увидят те, кому нужно. Те, кому не нужно, тоже увидят, но тут мы ничего поделать не можем.
Я вырубил сигнал и, выдержав десять секунд, включил снова. Два тире. Теперь пауза. Точка. Пауза. Два тире. Примитивный код, дающий понять, что активирован второй по списку маяк, и актирован он нами.
— Теперь — кто первым успеет… — сказал, вздохнув, Иван.
Мы рассчитывали на то, что ожидающая нашего сигнала Конгрегация будет иметь фору, а остальным надо будет ещё сориентироваться. Но это не точно.
— Сигнал без команды не включать, — вещал Иван внимательно слушающим его Летечам. — Это важно! Я понимаю, что вам не терпится заявить о себе, но пока рано. Заглянуть на огонёк могут совсем не те, кому вы будете рады. Акки можете заряжать, это дело ваше. Но только после того, как мы отстыкуемся!
Дирижабль висит, прильнув нижней хвостовой гондолой к зарядному интерфейсу башни. Как бы там дело не повернулось, а мы сколько-то заряда наберём. Если придётся срочно драпать — пригодится. Я ещё несколько пустых акков хозяйственно прихватил, у себя зарядим. Тётка Летеч завозбухала было, но я попросил припомнить, сколько их передано Жигичами, а ведь они по другому маяку в описи числятся! Видимо, передано было достаточно, потому что тётка немедля заткнулась и сделала вид, что вообще не понимает, о чём я.
Когда Василиса доложила по селектору из хвостовой гондолы, что танк заполнен, мы отстыковались, поднялись повыше и зависли, включив радар. Поняв, что башня перешла в их полное распоряжение, семейство Летечей ломанулось внутрь — акки заряжать, я думаю. Теперь посмотрим, кого к нам черти принесут. Если что — отважно смоемся, воевать не станем. Найдётся, кому подраться, и без нас.
Ждали долго — успели пообедать и уже стали подумывать об ужине, когда Василиса сказала неуверенно: