Последний выбор
Шрифт:
— Вась, ты чего спать не идёшь? — спросил я уютно забравшуюся с ногами в капитанское кресло девочку.
— Не спится чего-то, Дядьзелёный. Можно я посижу ещё?
— Сиди, конечно, всё веселее.
Во флисовой пижаме с медвежатами она выглядит сейчас совсем ребёнком, но вопросы её волнуют не детские.
— Дядьзелёный, а как вы думаете, у Лори всё будет хорошо?
— Думаю, да, — ответил я не совсем честно. На самом деле я вообще об этом не думаю.
— А как вам кажется, он — хороший?
— Нормальный пацан. Хвост, конечно, перед тобой слишком распускал, ну да это дело обычное.
— Скажете тоже, — фыркнула в кружку с чаем
— Это распусканию хвоста отнюдь не препятствие. Понравился он тебе?
— Ну, такое… Да, немного. Но у меня тоже есть друг!
— Хороший?
— Очень, — вздохнула девочка. — Но видимся редко. Он Корректор.
— А как же твои цыганские поклонники?
— Ой, Дядьзелёный, они очень легкомысленные!
Я совершил серьёзный внутренний подвиг и не заржал. Не хотелось бы обидеть случайно нашу юнгу.
— А что так?
— Всё время пытаются показать, какие они взрослые, а выходит глупо. Курят, плюются, ругаются. Даже дрались из-за меня, представляете?
— Легко представляю. Ты очень привлекательная девочка.
— Да ладно вам, — отмахнулась Василиса, — не во мне же дело. Они друг перед другом выпендриваются, им это важно.
— Удивительно взрослое наблюдение, Вась.
— Иногда мне кажется, что я какая-то старая, — вздохнула она. — А они все совсем дети.
— Мальчики дольше остаются детьми. Некоторые — на всю жизнь.
Василиса выросла, общаясь с умными взрослыми дядьками и тётками из высшего инженерного состава Коммуны, и по ней это иногда очень заметно. Сложно ей с мальчиками-ровесниками. Думаю, они ей кажутся безнадёжными придурками.
Меня неотрывно преследуют мысли — а как мои будут расти и взрослеть? Машке семь, и нормальные дети в этом возрасте идут в школу. Первичная социализация, становление коммуникативных навыков, коллективных иерархий и так далее. Но моя белокурая прелесть носится сломя голову в компании Лёшки — капитанского младшего, — производя хаос, шум и веселье, и этим её социальность ограничивается. Матери учат их обоих по школьным программам Коммуны, но ведь речь-то не о том…
Дорога внизу пошла в сторону, нам пора на зигзаг.
— Вась, раз всё равно не спишь — побудь за второй пост.
— Конечно, тащпервый бортмех! Управление тягой приняла!
— Экипажу готовность, — скомандовал я для солидности, — резонаторы товсь! Входим!
Моргнуло — и мы в тумане межпространства. Я сверился с экраном навигатора — направление держим неплохо. Молодцы мы пока.
— Тут как-то посветлее стало, да, Дядьзелёный?
— Ты тоже заметила?
Запуская маяки, мы меняем эту странную изнанку Мультиверсума. Придаём ей определённость, что ли. Всего два сейчас работает, но уже заметно дальше видна Дорога под нами, чётче просматриваются съезды. Ещё хотя бы парочку реанимировать — и все бродяги скажут нам большое спасибо. Глойти станет легче водить караваны, оживится обмен людьми и товарами. Мне даже кажется, что и коллапсов станет поменьше, хотя эта связь неочевидна. Просто интуитивное ощущение, что она есть.
Вот, кажется подходящая свёртка.
— Готовность!
— Есть готовность!
— Выходим!
Противно запищал зуммер локатора.
— Кто-то летит!
Здесь день в разгаре,
— Василиса, маневр ухода!
— Мы им не поможем? — спросила девочка, выполняя, однако команду.
Моторы загудели, увеличивая обороты, дирижабль вздрогнул, набирая высоту и скорость. К сожалению, уйти на Дорогу моментально мы не можем, это наша самая большая уязвимость.
— Не поможем, — подтвердил я. — Мы большая безоружная мишень.
Из убегающей машины заработал пулемёт — кажется, там сзади что-то вроде стрелкового гнезда. На такой скорости о какой-то прицельной стрельбе говорить смешно, но пилоту леталки всё равно пришлось маневрировать, а значит — терять скорость сближения.
— Доклад обстановки! — скомандовал прибежавший на мостик в пижамных штанах и тельнике капитан. Проснулся от нашего маневра.
— Одиночная воздушная цель, разведфлаер Комспаса. Преследует машину рейдеров. Нас пока не видит. Остальные отстали. Начат маневр экстренного ухода.
— Разумно. Готовность?
— Двадцать секунд.
— А как же они… — спросила Василиса.
— Разберутся, — строго ответил Иван, — рейдеры же.
Пулемётчик с убегающей машины каким-то чудом зацепил флаер или просто напугал — тот шарахнулся в сторону от дороги, описал дугу — и тут, видимо, заметил нас. Машина ему сразу же стала неинтересна, он резко изменил курс и начал набирать высоту. Пошёл на сближение.
— Десять секунд.
— Ой, машина исчезла!
Удирающий автомобиль вдруг снизил скорость, покатился плавно и не быстро, и раз — пропал. Только поднятая им пыль оседает на дорогу.
— Наверное, это был рейдерский глойти, — сказал капитан.
— Готовность!
— Входим!
Экий облом Комспасу — и рейдеров упустили, и нас потеряли. За двумя зайцами погонишься…
На следующем зигзаге локатор снова запищал.
— Да что это за напасть! — возмутился капитан, успевший уже переодеться и сварить себе кофе. — Опять воздушные цели?
Вахта всё ещё моя, но он досыпать не пошёл, остался. Василиса тоже сидит, хотя и переместилась из капитанского кресла на пост навигатора.
Вахта формально ночная — по бортовому времени три часа ночи, — но здесь ранний вечер. Дорога под нами неширокая и прямая, по обочинам ровными линейками деревья. Движение есть, мир живой. Это теперь редкость и должно бы радовать, но нас пугает — никогда не знаешь, чего ожидать.
— Лошадки! — обрадовалась Василиса. — Карета, круто!