Последний вздох
Шрифт:
— Чувак, кто-то пытался задушить тебя. Это отличается от большинства боев, — сказал Майкл. Он был искренне обеспокоен. — Это из-за листовок?
Это было вполне разумное объяснение, но Клер не могла не вздрогнуть от его использования. Прежде всего, поскольку Майклу и Еве уже было достаточно плохо из-за напряженности в городе. — Я так не думаю, — сказала она. — Это… что-то личное.
— Знаешь, тебе действительно надо прекратить попытки завести новых друзей, Шейн. Ты катастрофически плох в этом. И разве нас тебе не достаточно? — Ева похлопала ресницами и улыбнулась, но Клер могла точно сказать, что она все еще встревожена и волнуется. —
— Хорошо для всего, — прохрипел Шейн и взял протянутую холодную банку со спокойной грацией. — Спасибо.
— Ты должен мне доллар, — сказала Ева. — Хотя, я добавлю его к тем пяти тысячам, что ты уже должен мне.
Он послал ей поцелуй, а она показала ему язык, и это был конец разговора, к счастью.
Они сидели вместе за столом и ели, в основном говорили Майкл и Ева. Шейн, конечно, молчал в силу обстоятельств, а Клер просто не могла придумать, что сказать, потому что сегодняшние события вытеснили все ее навыки непринужденных разговоров, и она боялась сказать что-нибудь, страшась сболтнуть лишнего. Оливер совершенно четко дал понять каким будет наказание за это. О, Боже, мы уже сказали Еве, что Мирнин вел себя странно, вспомнила Клер — они обсуждали это в кафе, но, по крайней мере, они не выложили больше никакой информации. Если считать экстренной новостью странное поведение Мирнина, то… ну, никто не стал бы прерывать запланированного вещания передач. Надеюсь.
— Земля вызывает Клер! — Ева щелкнула пальцами перед ее лицом. Она моргнула, отскочив назад, и торопливо откусила остывшую пиццу. — Ух ты. Видишь, что происходит, когда ты спишь в середине дня? Мозговые клетки находятся в спящем режиме.
— Прости. Так что ты говорила?
— Я спрашивала, планируешь ли ты помочь завтра. Мне может понадобиться твой совет в выборе торта, цветов и прочего.
— Я… — На мгновение мозг Клер абсолютно опустел. Должно быть, дала о себе знать теория Евы о спящих мозговых клетках. — Мне нужно сдать тест завтра утром, — она, наконец, вспомнила. — И когда-нибудь я действительно должна показаться в лаборатории.
— Значит, это — нет, — сказала Ева, и повернулась к Майклу.
— Уроки игры на гитаре, — сказал он. — Если я тебе нужен для…
— Нет. Потому что я знаю одного бездельника здесь, у которого нет никаких планов. Так ведь, Шейн?
Он жестом изобразил, как разрубает что-то. Ева покачала головой. — О, нет, тебе не надо. Я проверила график работы. Ты не работаешь до понедельника. Даже не пытайся.
В ответ он откусил слишком большой кусок пиццы. Майкл похлопал его по плечу. — Мне нравится этот план, — сказал он. — Ты и Ева, выбирающие торт и цветы, и ты не сможешь даже и слова произнести. Будут тонны веселья.
Шейн чуть не задохнулся и бросил на Майкла косой взгляд. Майкл в ответ послал ему улыбку на сто ватт — без клыков, что, вероятно, было к лучшему.
В целом, это был не плохой вечер, особенно когда все они свернулись калачиком на диване для ночи плохих фильмов. Было немного непривычно без придирчивых комментариев Шейна, но отдых рядом с ним, в его объятиях, заставил Клер почувствовать, что всё в мире должно быть в порядке, в конце концов.
«Нет, это не так», настаивала какая-то предательская, рассудительная часть ее мозга. «Ничто не правильно. Ты в опасности».
Если Амелия испугалась до такой степени, что попыталась убить Шейна, даже если это была какая-то
Глава 6
Клер
Утро пятницы выдалось ясным, все дождевые тучи рассеялись; воздух был свежим, сухим и холодным, и ветер — который никогда и не стихал — гонял облако песка, и Клер, кутаясь в теплую куртку, шарф, шапку и перчатки, шла выпить кофе в кафе "Встреча". Ева ненавидела вставать рано, так что этим утром за стойкой была девушка по имени Кристи, жизнерадостная невысокая блондинка, которая возможно была чирлидершей старшей школы Морганвилля в прошлом году, или пару лет назад. "Встреча" делала отличный бизнес, готовя кофейные деликатесы для людей, не спешащих на работу, и студентов, посещающих утренние занятия. Клер не сразу смогла найти столик, но в конце концов заняла один, придвинутый к стене, как только другой посетитель освободил его.
Она потягивала свой мокко и проверяла электронную почту на телефоне, когда кто-то с глухим стуком бросил маленькую клетчатую сумочку на стол. Клер подняла взгляд и увидела Монику Морелл, опускающуюся на стул напротив нее. Погода для Моники не имела никакого значения. На ней были белые гольфы, клетчатая плиссированная мини-юбка и белый топ с глубоким вырезом. Никакой верхней одежды.
— Ты разве не мерзнешь? — спросила Клер. — И, кстати, это место занято моим невидимым другом.
— Конечно я мерзну, но я готова терпеть ради моды, хотя едва ли ты понимаешь что-то в таких вещах, Зубрила. И плевать на твоего невидимого друга. Я хочу выпить кофе, а за твоим столиком единственный свободный стул. Я вовсе не хочу грубить или что-либо в этом роде.
Моника откинула за спину свои блестящие темные волосы. Она недавно перекрасила их, и Клер подумала, что такой цвет идет ей больше всего. Она была высокой, симпатичной девушкой с вызывающей привлекательностью, и у них с Клер на протяжении уже долгого времени было что-то вроде не дружбы, а вооруженного перемирия.
— Как там Джина? — спросила Клер, делая глоток. Чем быстрее она допьет свой кофе, тем быстрее сможет сбежать с этой Планеты принцесс. — Я слыщала, она на реабилитации.
Джина была одной из двух закадычных подружек Моники, и она была вовсе не на реабилитации, которую проходят какие-то знаменитости, нет, это была физическая реабилитация после того, как она разбила свою машину в весьма зрелищной аварии. Клер считала, что та авария была кармическим возмездием. Она даже почувствовала небольшой укол вины за то, что не слишком-то сочувствовала. Ее вопрос был простой вежливостью.
— Она идет на поправку, — сказала Моника. — Однако, они подумывают поместить ее куда-то вроде психо-терапевтической штуки. Очевидно, она ударила медсестру.
— Ну, Джина есть Джина, — сказала Клер. — Она умеет заводить друзей.
— Что за наезд?
— Она угрожала мне ножом. И не один раз. И она сломала Миранде нос. — Миранда была худеньким подростком, который за свою короткую жизнь уже получил слишком много травм; Джина хладнокровно ударила ее, и уже только за это, Клер хотелось бы, чтобы реабилитация Джины длилась вечно. Не буквально, конечно. Но Клер надеялась, что это было по меньшей мере болезненно.