Последний загул
Шрифт:
— Шли бы вы со своим приветом!.. — ответила я запоздало, потому что он уже пристроился к стойке и, щелкнув пальцами, попытался таким образом привлечь внимание дяди Славы.
— Что так, — нетрезво спросил он, наклоняясь ко мне, — у вас неважно с настроением? — и быстро закончил, увидев, как я отстраняюсь: — Я берусь его исправить.
— Чебриков! — начала я, но он перебил меня:
— Какой здесь может быть Чебриков! Коля. Просто Коля. А вы — просто Регина, ладно? Классно! — обрадовался он, не дожидаясь моего согласия. — Бармен, два коктейля,
Дядя Слава, не обратив внимания на его интонацию, поставил перед ним два стакана и, подмигнув мне, удалился к своим собеседникам. Не знаю отчего, но я опять почувствовала себя частным детективом.
— Коля, — я даже улыбнулась ему, — а подсказать вам, как можно поднять мне настроение в два счета и на неимоверную высоту?
— Я знаю! Сейчас вы пошлете меня куда подальше и посоветуете не задерживаться. Ничего не выйдет.
— Нет, не пошлю, если вы расскажете мне что-нибудь о Реброве. — И, видя его недоумение, напомнила: — О Евгении Реброве. Ну, в чьей квартире мы познакомились?
— Ах, вы о работе! — огорчился он. — Давайте поищем другие темы.
— Почти согласна. Но только после того, как вы удовлетворите мое любопытство.
Обязанность хранить секреты следствия на какое-то время превозмогла его игривое настроение. Он даже посерьезнел. Но я постаралась подогреть его интерес ко мне — улыбнулась и положила ладонь на его крепкое плечо.
— Коля, какой же ты, оказывается, зануда!
Он не выдержал такого пустяка и принялся доказывать обратное.
— Ребров? А что Ребров? Заурядный наркомальчик, на котором повисло подозрение в распространении наркотиков. Но только, Регина, прошу, не для публикации.
Для того чтобы развязать ему язык, я готова была обещать золотые горы. Объяснив свое любопытство чисто журналистскими интересами, я принялась его интервьюировать если и не как газетчик, то уж, во всяком случае, и не как сыщик. Пришлось пустить в ход обаяние. В результате он рассказал о Женьке все то немногое, что знал и что уже было известно мне, за исключением неинтересных мелочей. Наконец я сочла возможным задать единственный, по-настоящему ценный для меня вопрос, ради которого я и терпела возле себя Колю столько времени.
— А как же это получилось так, Коленька, что вы нагрянули домой к Реброву? Почему решили его… арестовать, да?
— Вот так сразу и арестовать! — возразил он. — Арест не простое дело и требует санкции прокурора, а ее еще получить надо. Понимаешь, Регин, для того чтобы прокуратура выдала свое постановление, надо представить туда веские обоснования необходимости ареста. Фактически надо доказать виновность человека.
Он читал лекцию, облокотившись локтем о стойку рядом со мной, жестикулируя и норовя приблизить свое лицо к моему. От него противно несло чесноком и перегаром.
— Так вы за доказательствами вины к нему приехали?
— Мы хотели его взять. А поговорить по душам планировалось в нашем заведении. Там всякий становится сговорчивей.
— А
— Э-э, чего ты хочешь! — Он покрутил перед носом пальцем. — Это отношения к музыке уже не имеет. Тут другая музыка.
— Коленька, это имеет отношение к исполнителю. К Евгению Реброву. К человеку, в конце концов! Ну, пожалуйста, Коль!
Я закинула руку на его шею и быстро, но осторожно дотронулась губами до его щеки. Он попытался меня облапить, но наткнулся на выставленный в его сторону локоть и вопросительный взгляд. Плати сначала за это!
— К Реброву поехали по приказанию начальника. А к нему информация поступила от некоей Гореловой…
— Татьяна! — окликнул меня дядя Слава, заметив что моя порция давно кончилась и зная, что угощать я себя не позволяю даже друзьям. — Дер-ржи!
Стакан скользнул по стойке в мои руки.
Внутренне похолодев, но как ни в чем не бывало, я выбросила из него соломинку и в два глотка выпила коктейль, поставила стакан со стуком и только тогда глянула на Чебрикова. Лицо его медленно вытягивалось по вертикали. И надрало же дядю Славу обратиться ко мне по имени в такой неподходящий момент! С лейтенантом я бы еще поговорила, разузнала ментовские планы относительно Женьки. Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает. Пусть будет так.
Из бара я выскочила сломя голову, хотя по залу до дверей прошла, сохраняя приличное степенство, чувствуя спиной удивленный взгляд Коли. Ни прощальных слов, ни, тем более, погони не последовало, настолько он растерялся. Пожелав ему еще и разочарования поглубже, я скомандовала машине старт и уехала, как говорится, «с концами». Одно было нехорошо — удалилась, не заплатив за выпитое. Ну да ничего. Дядя Слава откроет мне кредит до следующего раза.
Машину я остановила в привычном месте — посреди двора, неподалеку от своего подъезда. Катаюсь каждый день и каждый день загонять ее в гараж, как требуют непримиримые соседи? Какая скука! Тем более что нередко она вдруг становится нужна мне экстренно, а добывать ее из гаража — значит, тратить дорогое время.
А теперь — затылок на подголовник, приоткрыть окно для сигаретного дыма и посидеть несколько минут в тишине и неподвижности. Они дают ощущение успокоения и окончания сегодняшних забот.
Я включила приемник, поставила его на первую попавшуюся волну. Джаз. И здесь — джаз. Хорошо хоть не тарасовского производства и без участия знакомого мне джазмена. Джаз нравится мне, но в свете последних событий, как бы он оскомину не набил, не стал бы ассоциироваться с отрицательными впечатлениями.
А ведь верно я предположила, милицию натравили на Реброва Гореловы. С головой мне выдал их Коля Чебриков. Не зря я с ним кокетничала. Женьке я об этом говорила, но не думаю, что проникся он мыслью, что эти две женщины являются для него врагами номер один. Как и для меня. По моему следу они пустили самшитовцев.