Последний защитник
Шрифт:
«Пусть этот жирный дьявол истечет кровью и умрет», – подумала Кэт.
Через какое-то время Марвуд тронул ее за плечо:
– Нам нужно вывести Даррела наружу.
– У дома стоит карета. – Она подняла на него глаза. – Даррел сказал, там ждут двое мужчин. Это его помощники, наверное, стучались. Они могут забрать его в ад и там оставить. Если этот мерзавец останется здесь еще хоть на минуту, клянусь, я убью его.
Они гонятся за ним, как гончие за оленем в парке. Но Феррус бежит быстрее оленя.
В правой руке у него шкатулка. Его подарок леди. Он найдет ее.
– Ого, вот так потеха!
Здесь мальчишки и подмастерья тоже, и хриплые ведьмы, и лающие собаки. Они загородили улицы, идущие от Ковент-Гарден, и Феррус вынужден бегать вокруг колоннады.
– У-у! – кричат они. – Ату его! Держите вора!
Феррус мчится как ветер вверх по ступеням церкви, за колонны крыльца. Он бежит вдоль длинной стены колоннады. сворачивает в аркады и ныряет между экипажами. Если быстро-быстро размахивать руками, они поднимут его с земли, и он полетит над крышами в Кокпит, где его ждут Пустобрех, конура и две монетки, два пенни.
– Хватайте его, ребята! Хватайте его!
Фонари и факелы освещают аркады. Внизу горят жаровни. В воздухе пахнет едой. Леди и джентльмены в ночи греют руки и смотрят. В центре колоннады открытый прямоугольник, огороженный цепями на низких белых столбах. Феррус перепрыгивает через цепь и бежит среди скоплений людей. Они расступаются перед ним. Они тычут в него тростями.
– Не хуже, чем в театре, – говорит какой-то мужчина, давясь от смеха.
В гонку вступает всадник. Он едет прямо на Ферруса, который виляет из стороны в сторону, чтобы не попасть под копыта. Его нога цепляется за цепь. Он спотыкается и ковыляет через мостовую к аркаде на другой стороне.
Бордюр возле арки – его погибель. Феррус спотыкается и падает. Шкатулка выскакивает у него из руки. И, стукнувшись о стенку арки, раскрывается. Из нее вываливается нитка с камешками.
Феррус ударяется о плитки под аркадой. Он перекатывается набок и вскакивает. Камешки светятся красным и оранжевым светом. Они рассыпаются. Камешки везде: под ногами, в канаве, под колесами проезжающей кареты. Некоторые угодили в жаровню. Кто-то кричит и пытается выудить их оттуда.
Феррус поднимает шкатулку. Она принадлежит леди.
– Ах ты, вор! – кричит мужчина. – Держите вора! Держи его, ребята!
Мальчик давит камешек каблуком и смеется. Мужчина хватает его за руку.
Феррус бежит. Машет руками. Он мчится все быстрее и быстрее, быстрее и быстрее.
«Я лечу, как птица в ночи».
Глава 17
В дальнем конце парка
На следующее утро, в самом начале десятого, я приехал на Генриетта-стрит. У Фибса, который открыл мне дверь, вид был скорбный, словно у сына, потерявшего любимого отца. Сильно пахло уксусом. Мальчик-посыльный стоял на четвереньках и скреб пол. Он делал то же самое вчера вечером, когда я уходил. Возможно, занимался этим всю ночь напролет. Крови было много.
– Какой печальный день, сэр.
– Госпожа Хэксби у себя?
Мы с Фибсом оба по молчаливому сговору играли в некую игру. Вчера вечером я обнаружил, что этот тип прятался под лестницей.
Частью игры было и то, что я вручил Фибсу фунт золотом, якобы за его услуги чете Хэксби, но в действительности – чтобы он помалкивал относительно происшедшего и придерживался версии, что с господином Хэксби произошел обычный несчастный случай, а никого из посторонних в тот вечер в доме не было. Я также помахал перед носом у негодяя своими документами и дал ему понять, что, если он вдруг распустит язык, я добьюсь, чтобы его судили как соучастника в убийстве.
– Я пошлю мальчика наверх, сэр, узнать, сможет ли госпожа вас принять. – Фибс понизил голос. – Рано утром приходила повитуха, чтобы обрядить бедного джентльмена.
Через минуту я поднялся в гостиную Хэксби. Дверь открыла служанка с испуганным лицом. Я велел ей подождать на площадке.
Кэт сидела за столом, уставившись в стену. Я поклонился, и она кивнула. Я сел напротив. На полу лежал матрас, а рядом высилась стопка одеял. Бедная женщина не хотела проводить ночь в спальне с мертвым мужем. Думаю, ей не удалось выспаться.
– Надеюсь, мне позволят похоронить супруга достойно, – неожиданно сказала она, словно продолжая начатый разговор. – На кладбище собора Святого Павла, здесь, в Ковент-Гарден. Он бы хотел этого. Вы знали, что в молодости мой муж работал на строительстве церкви? Под руководством Иниго Джонса. – (Я покачал головой.) – Он всегда восхищался господином Джонсом. Вас прислало за мной начальство?
– Что? Нет. Я еще не был в Уайтхолле. Не знаю, что они решат.
– Одно из двух: либо Бекингем меня найдет, либо они. Но я надеюсь, что мне позволят сначала похоронить мужа.
Было бы проще иметь дело с яростью, или с гневом, или с обвинениями, но не с этой противоестественной отрешенностью. Меня удивило, что смерть Хэксби стала для Кэт таким ударом. Но эта женщина всегда умела удивлять.
– Мне следовало быть добрее к нему.
– Нет смысла думать об этом сейчас, – заметил я. – Лучше думать о похоронах и других хлопотах, которые вам предстоят. Вы сказали, что освещение было плохое, а потому ваш супруг поскользнулся и упал с лестницы. – Мне нужно было убедиться, что мы все придерживаемся одной и той же версии. Как мы и договорились. – Фибс и Бреннан это подтвердят. Всем известно, что дрожательный паралич у господина Хэксби усиливался. Не вижу причин, почему его нельзя было бы похоронить сразу.
– Да, вы правы, – кивнула Кэтрин, а потом добавила: – Этим всем Бреннан занимается.
– Хорошо. Маргарет придет позже и сделает все, что потребуется. У вас есть деньги?
– Пока хватит. А после похорон это уже не будет иметь значения.
– Разумеется, будет. Где остановились Кромвели?
– В доме у госпожи Далтон, неподалеку от Хаттон-Гардена. – Она замолчала. – Кстати, вы были правы. Мне следовало с самого начала выдать их королю. Элизабет и ее отцу всегда было на нас наплевать. Это из-за них мой муж мертв.