Последний
Шрифт:
Но разве можно было назвать это жизнью? Коул считал, что лучше было бы лечь под нож хирурга и позволить ему исполосовать все свое тело, использовав хоть мизерный шанс избавиться от этой дряни внутри организма! Пусть смерть пришла бы прямо на операционном столе, пусть тело бы не выдержало такого вмешательства, пусть вероятность выйти из больницы живой приравнивалась бы к нулю, и чуда не случилось бы — все равно это милосердная и быстрая смерть, а не ужасающе медленное умирание.
…Коул помнил, с каким ужасом наблюдал, как мать день ото дня иссушивалась, какого нездорового цвета становилась ее кожа, как каждый месяц внешне
И вот сейчас… Коула Дэвиса ожидала похожая участь? Разлагаться заживо от яда вампира?
Нет, нет, нет… не может быть! Он блефует! Просто пытается выиграть время. Да, ему нужна только патрульная машина, не я сам. А про яд он мне говорит, чтобы запугать, чтобы я не рыпался и не пытался ему мешать. Но не на того напал! Да, да, не на того! Нужно сопротивляться! Нужно показать, что я не поддамся на эти провокации…. Я ведь не отравлен, нет-нет, я не могу быть отравлен. Только не это!
Сержант резко сел на заднем сидении, рука метнулась к кобуре пистолета. В следующую долю секунды в его мозгу пронеслось воспоминание о том, что оружие он держал перед собой в лесу и, наверное, после нападения Декоре он потерял его в мокром снегу…
Однако табельный «Глок» обнаружился на месте. Неужели это Декоре решил вернуть сержанту оружие? Зачем? Как он мог поступить столь опрометчиво?
Дэвис старался отделаться от тревожного ощущения, рожденного новостью о наличии табельного оружия в кобуре. Значит ли это, что Декоре имеет основания совершенно не опасаться нападения со стороны своего пленника? Если так, то, возможно, никакого блефа насчет отравы и нет… или дело в двойном блефе! Но будет ли последний вампир на земле, трясущийся за свою шкуру, так рисковать? А может быть, Декоре просто считает, что Дэвис не станет вредить водителю, пока находится с ним в машине? Что ж, не на того напал. Коул не боялся быстрой смерти в аварии, а вот отравления…
Сержанту понадобилась всего секунда на эти лихорадочные рассуждения. Стоило ему выпрямиться и сесть, как дневной свет из окна — даже скудный, рассеянный кучевыми облаками — показался пугающе ярким. Какой-то неизвестный инстинкт заставил Дэвиса вздрогнуть и даже вскрикнуть.
— Говорю же, не высовывайся на свет, — повторил Декоре. Голос его оставался спокойным и уставшим, в нем не слышалось ни толики опасения за поведение заложника.
Это заставило Дэвиса перепугаться не на шутку.
А если я и вправду заражен? — подумал он. — Но я… я ведь могу сопротивляться! А вдруг я, как та девчонка, за которой он охотится? Вдруг я тоже смогу противостоять яду? Если я могу противиться воле этой твари, значит, это еще можно вылечить? Надежда ведь есть! У Талоса множество знакомых,
— Останови машину! — плохо скрывая дрожь в голосе, скомандовал сержант.
Декоре никак не отреагировал на его слова, но рано было терять надежду.
«Глок» послушно выскользнул из кобуры и лег в руку, что придало Дэвису уверенности. Значит, решил он, точно не все потеряно.
— Я сказал, тормози! Сейчас же! — в тоне заложника зазвучал волевой напор, подкрепленный приставленным к голове водителя пистолетом. Стараясь не реагировать на раздражающе яркий дневной свет, Дэвис полностью сосредоточил свое внимание на светловолосой голове Декоре, которого все еще нисколько не пугало оружие. — Тормози!
— И не подумаю, — спокойно отозвался Валиант.
— Тогда мы оба разобьемся на этой машине. На счет три я застрелю тебя, понял? — Дэвис снова ощутил, как внутренности его скручивает узлом паника. Или это яд начинает свое жуткое тлетворное действие? — Раз…
Валиант продолжал вести машину. В следующий миг колеса наехали на какую-то неровность, и автомобиль чуть дрогнул, напомнив запнувшуюся, но сохранившую равновесие крупногабаритную дамочку.
Из груди Декоре вырвался отрывистый болезненный стон, левая рука придержала рану на груди, а лицо исказилось мучительной гримасой. Казалось, сейчас и не потребуется стрелять, потому что монстр попросту потеряет сознание от боли… однако этого не произошло.
Дэвис осознал собственный испуг: а ведь рука ведь могла случайно нажать на курок, и тогда…
Что тогда?
Тогда вампир был бы мертв.
Почему-то от этой мысли сержант ощутил не меньшую панику, чем после слов об отравлении. Возможно, потому, что он слишком хотел жить и надеялся, что стрелять все же не придется. Да-да, разумеется, дело именно в этом, как же иначе!
— Два, черт тебя побери! — совладав с собой, Дэвис продолжил отсчет.
Валиант позволил себе отдышаться несколько секунд. Казалось, пистолет, приставленный к голове, волновал его меньше всего.
— Ты не выстрелишь, — едва слышно выдохнул он.
— Не испытывай мое…
Терпение, хотел договорить он, но Декоре перебил его.
— Не сможешь. Твой разум еще… — он судорожно вздохнул, вновь поморщившись, — сопротивляется, но тело уже реагирует на яд.
— Нет! — истерически выкрикнул Дэвис, собираясь угрожающе надавить на пистолет, чтобы припугнуть вампира, однако не сделал этого. Словно ждал от Декоре команды: «Ну так стреляй», потому что, казалось, без этих слов он даже крепче сжать оружие в руке не сумеет. — Я тебе не подчиняюсь!
— Но и убить не можешь, — Валиант слабо усмехнулся. Его рука, придерживавшая рану, подрагивая, снова легла на руль. — А скоро не сможешь и противиться.
— Черта с два!
— Тогда попробуй выстрелить, — тихо произнес Декоре.
Вот оно! — ликующе подумал Дэвис. Лазейка найдена. Осталось только нажать на курок, и плевать, что будет дальше. Пусть в аварии и можно погибнуть, лучше уж использовать свой шанс избавиться от этого монстра и выжить, чем умереть, сгнив заживо.